Сибирские огни, 1966, №10

изучения объектов минирования на местах, а однажды, после шифро­ ванной радиограммы из Москвы, поехал в Ржанск на базар, и строгая, еще молодая женщина из села Высоцкое, с которой он приехал в Ржанск, под вечер вернулась домой, распродав картошку на фунты и пшеницу стаканами, а Батурин остался в городе и жил там неделю, и потом вернулся в отряд мокрый, голодный и злой (уже начинало таять) и дал в Москву короткую шифровку, после чего завалился спать, не дожи­ даясь, пока принесут поесть. Слуга двух господ,— пошутил Трофимов, когда тот проснулся ( атурин спал в командирской землянке), всматриваясь в его похудев­ шее лицо. Послушай, капитан, не лучше ли все-таки выделить тебе не­ сколько человек. Занимались бы только твоими делами. «На высшем уровне». Издеваешься? Давай, давай,— засмеялся Батурин.— А серьез­ но присмотреться надо. Отсев в отряде должен быть. Отряд растет, чужого разобрать не просто. Вчера опять пятнадцать прибыло я был при опросе. Разборчивый жених может остаться холостяком долго. В нашем деле разборчивый жених — неплохо. Впрочем, свадьба не затянется, не тот случай. Итак, при первой необходимости даю тебе знать. Буду на первых порах действовать через тебя и Кузина. Мне все равно раскрываться нельзя. Ну, хорошо, продумаем. Что в Ржанске? Батурин с наслаждением намыливал (последние три дня не брил­ ся) то одну, то другую щеку, туго подпирая их языком, вообще ему нравился Трофимов, нравился своей обстоятельностью, умением всегда быть спокойным; с Глушовым же, вспыльчивым и резким, Батурин с самого начала взял подчеркнуто-вежливый тон, называя его только по имени-отчеству и вкладывая в это трудно уловимую иронию. Глушов чувствовал эту иронию, но сказать ничего не мог,— зацепиться было не за что. — В Ржанске, говоришь? Тишь и гладь, да божья благодать. Нем­ цы ходят с дамами, работают кинотеатры и рестораны. Не хватает ру­ летки. Время от времени другие развлечения: кого-нибудь вешают. Рас ­ стреливают за городом, в Красном Яру. — Ты раньше никогда не был в Ржанске? -г- Нет, никогда. — Как они расценивают провал под Москвой? — По-моему, они его никак не расценивают. Это делают там. где-то в верхах, а здесь — солдаты, все от генералов до рядового — просто солдаты. Проведена очередная кампания, наступали, обходя, отошли на зимние квартиры. Это какая-то гигантская машина. Что-то, конечно, у них происходит, но они умеют держать марку. Да, у них и в действую­ щей армии изменения. Отозваны Гудериан, Браухич, Бок. Такие вот дела. Это не так просто — Гитлер сильно нервничает, если сделал такой шаг,— самые известные в армии генералы. Батурин старательно соскоблил с подбородка остатки пены, вытер бритву о клочок жесткой оберточной бумаги. — Ты не обижайся,— сказал он.— Давай сразу договоримся. Ниче­ го не поделаешь, Анатолий Иванович. У меня есть в Ржанске ребята, ради них я и торчал там. Я сам, что можно, буду рассказывать. Тебе ничего не даст, что и как, а проговорись ты во сне, с меня голову снимут, сам же под трибунал подведешь. — Я ни о чем не спрашивал. Надеюсь, ты проинформируешь, если непосредственно нас коснется?