Сибирские огни, 1966, №10

— Тю, тю, тю,— быстро сказала старуха, отступая; ветер выдувал вперед ее юбку, широкую и старую, и Трофимов отвернулся. — Почиван, узнай фамилию. Найдешь валенки, вернуть. А мне до­ ложить— кто там постарался. — Сделаем, капитан. —• Обнаружите виновного, судить и все,— вмешался 1лушов, и Трофимов раздраженно кивнул и отошел в сторону. Длинная вереница в четыре или даже больше десятка тяжело груженных саней тянула сь от железнодорожных построек в мутные поля; Трофимов сквозь ветер слышал скрип полозьев. — Начальству оставить сани?— спросил Почиван полуофициально, можно было принять и в шутку, и всерьез. — Все нагрузить,— бросил через плечо Трофимов,— И всем навью­ читься, сколько может унести каждый — взять. — Понятно. — Заканчивай, пора уходить. Склады горели дружно, ветер рвал, крутил на месте, и Скворцов, подпаливая последнее, дощатое строение, долго бился. Почиван торопил, и побежал поглядеть, не осталось ли в бочке мазута, он вернулся с не* мецким котелком, из которого густо и черно капало. Они облили двери и часть стены и стали поджигать, и огонь пошел весело и ровно. Для надежности поджигали изнутри и, пока дым не мешал, грели руки. — Так-то, брат,— улыбнулся Почиван.— Помнишь, боялся, толку не будет? — Мало ли что я говорил... — Здорово ты тогда болел, у тебя нагноение в середину пошло — Почиван не сказал, что он отсасывал гной, даже фельдшеру не сказал. — Знаю, спасибо. — Чего там, Володька, на том свете сочтемся,— сказал Почиван, шевеля толстыми пальцами и поднося их ближе к огню.— Вот Рогова не пойму никак... — Почему? — Шалопай. Крутит девке голову, только один отец и'не знает, что он с ней живет. Нехорошо, одна женщина и сто мужиков. — Не знаю, наверное, как раз и хорошо, если у них серьезно, — Ты думаешь? — Лучше, если девушка в таком положении с одним кем-то. — Черт его знает, может, твоя правда. — А что Рогов? Ну, повезло человеку, ближнему завидовать грех. — Ладно, пора снимать посты. Идем, Володька, теперь у нас жизнь веселее станет. Слышишь, а ведь валенки Рогов взял. Я капитану не стал говорить, пожалел. — Отчего же ты пожалел? — Не знаю. Бабка меня разозлила, несознательная старуха. Моро­ зиться нам, в самом деле? Да и Рогов... говорит, для Веры взял. Я, гово­ рит, бабке после войны сторицей верну за десять пар. Специально прие­ ду и верну. — Идем, светло уже совсем. Они вышли, в помещении от дыма и мазутного чада начинали сле­ зиться глаза; Почиван снял посты, и они все взвалили на плечи по пол­ мешка крупы и пошли в снежные поля, Скворцов остановился, задер* живая других, и сказал: — Вы глядите, а, какие важные... Хороши! С куста на куст по репейникам, густо торчавшим из снегов, крас­ ными пятнами перепахивали толстые, довольные снегири.