Сибирские огни, 1966, №10

Ну, заходи, сказала, наконец, хозяйка, оттирая на всякий слу­ чай дочку от двери и заслоняя ее собой,— Заходи, коль пришла. И Павла пошла на голос, мимо хозяйки, задержавшись на мгнове­ ние на пороге, в изое было тепло и пахло свежим хлебом, топилась печь но это не тот огонь, что преследовал. Павла, успокоившись, вошла а хозяйка с трудом перевела дух, она чуть не умерла под взглядом бро­ дяжки и подумала уже сбегать к старосте, но опять побоялась оставить детей одних. Павла прошла и села на лавку в давно пустующий перед­ ний угол, где обычно садился за стол хозяин семьи тракторист Иван Полужаев, с первых дней воины ушедшии в армию, и хозяйка, вспомнив об этом, совсем разволновалась и заплакала, вытирая нос и 'глаза пе­ редником. — Ну ты чего, мам? — спросила девочка, и хозяйка, сморкаясь, отодвинула ее от себя,— Ничего, дочка, ничего. Иди вон, воды ведерце вытащи, да помалкивай. Ну что ж, тебе поесть, что ль, д ать?— сказала хозяйка Павле, и та все так же неподвижно сидела; она слышала и все понимала, и только не знала, что сказать в ответ, и поэтому молчала, и хозяйке опять стало страшно ее молчания и ее взгляда, и она опять вытерла непрошеные бабьи слезы. — Ты погоди, я тебе хоть юбку свою достану. А то нельзя, у меня, погляди, дети. Она подождала, не скажет ли чего Павла, и пошла в маленькую горенку, там еще спал ее сынишка, и было совсем прохладно и еще темновато. Хозяйка остановилась перед небольшим зеркальней и мель­ ком взглянула в него, какая-то тревожная, неясная мысль мелькнула у женщины в отношении неожиданной гостьи, но она прогнала ее. Бро* дяжка и есть бродяжка, сколько их сейчас бродит по Россее, головы, приклонить негде. Она вспомнила мужа, «господи! жив ли?», подумала о стерве-старосте, уже три раза ее останавливал, толковал насчет мога- рыча, а сам пялил нахальные глаза да все норовил ущипнуть за бока, господи, господи, проклятый недомерок! Она порылась в сундуке, нашла широкую, в оборку, юбку, подумала и прихватила нижнюю рубаху из тонкого льняного холста— еще покой­ ница-мать пряла да ткала, хорошее полотно до сих пор как новое, а уж сколько лет. Хозяйка тихонько закрыла сундук, постояла над сыном, прикрыла ему ноги, ей не хотелось к гостье, и она пересилила себя, вздохнула и вышла из горенки. Павла сидела все на том же месте, и хозяйке показалось, что она спит, но стоило ей пройти, Павла открыла глаза и стала глядеть прямо на нее. — На вот, одень,— сказала хозяйка, протягивая ей юбку и руба- *У-— Чистое, а то ведь на тебе-то уже все как земля... Стало совсем светло, и хозяйка теперь увидела тело в струпьях, костистые руки в ссадинах и порезах, и иссохшие крепкие ноги, и въев­ шийся в них слой грязи. — Да тебе вымыться надо,— тихо, как бы сама себе сказала хо­ зяйка.— Давай я большой чугун нагрею, у меня двухведерник есть, да и вымоешься в сарайчике. А сейчас я тебе поесть дам. Гы кваску выпей, а, горемышная? Пришла девочка с ведром воды, остановилась у порога, прикусила палец и стала глядеть на Павлу, теперь уже совсем рассвело, все было хорошо видно; когда хозяйка согрела воды, вылила ее ь ведра и сказа­ ла Павле «пойдем», та пошла. Хозяйка в одном углу сарайчика, из ко-