Сибирские огни, 1966, №10

солдат остался в руках клок ее платья, у одного из патрульных оказа­ лась разрублена рука, а у другого проломан череп — его пришлось от­ везти в госпиталь. Можно подумать, что они сами сгоряча покалечили друг друга, и это тоже могло оказаться правдой, потому что в дело с некоторых пор вступил еще один соучастник происходящего — с т р а х. Только так случившееся и можно было объяснить, если бы не кусок материи в ру­ ках одного из патрульных, задубевший, давно утративший от пота и грязи свой естественный цвет. Этот клок материи долго разглядывали в комендатуре солдаты, затем его передали по начальству выше вместе с подробным рапортом, вплоть до Зольдинга, и тот, три раза подряд прочитав рапорт, время от времени брезгливо приподнимал пальцами над столом клок грязной материи, тщательно его рассматривая. Он по­ глядел на плотно задернутые шторами окна, уверенная тяжесть писто­ лета в кобуре настраивала реалистически, и если раньше Зольдинг вре­ мя от времени оставался ночевать в комендатуре, то сегодня твердо' решил идти к себе на квартиру. Он сухо усмехнулся, завтра он подымет всё на ноги, пока не наведет железного порядка в этих местах, где мир­ ного населения, действительно, нет, теперь он верил, здесь убивают к женщины и дети. Зольдинг почувствовал усталость, внезапно решил прилечь в своем кабинете, на диване. Он еще раз прошелся по кабинету, и ему, старому кадровому офицеру, стало стыдно себя: пусть он недалеко шагнул по служебной лестнице из-за своего слишком резкого прямого характера, но он все-таки солдат, и, черт возьми, ему стыдно поддаваться общему психозу. Он, конечно, будет спать на квартире, в удобной постели, благо тут всего три сотни метров и перед дверью круглые сутки торчат двое часовых. Зольдинг придвинул к себе бумаги и закурил. Серьезная военная кампания, в которую именно и вылилась рус­ ская кампания, требовала вдумчивости и серьезности, к ней нельзя было- относиться точно к ночному походу в публичный дом. Солдат не рас­ суждает на войне; когда полковнику было приказано ликвидировать- Фил.ипповку и жителей села, он сделал это не задумываясь, как требо­ вал воинский долг. Солдат не рассуждает, когда речь идет о приказе. Он рассчитывал после ранения и возвращения в строй попасть на пере­ довую— гораздо достойнее для старого кайзеровского офицера, чем тор­ чать здесь в глубинах оккупированных земель, и опасно—-не более. Поэтому назначение комендантом Ржанского административного бкруга- он воспринял как проявление неуважения к себе, и обида, застарелая, глубоко спрятанная, усилилась еще больше. Рапорту о террористке Зольдинг не придал особого значения, никак, на него не прореагировал, но первый офицер полковник фон Ланс з а ­ метил его иронию и обиделся. — Уверяю вас, полковник, очень скоро вам перестанет это казать­ ся забавным. Зольдинг ничего не ответил, пуская кольцами дым, помолчал. — При каких обстоятельствах убили генерала Бролля?— спросил он.— Я читал материалы расследования, но, я слышал, вы были свиде­ телем... — Совершенно точно. Я ехал в следующей машине, шоссе неожи­ данно оказалось разбито, шофер Бролля затормозил, и в t v же секунду из-за угла со стороны генерала выскочил этот русский террорист... Спе­ циалисты считают это взрывом самодельной мины. Представьте, шофер отделался пустяковой царапиной, а от генерала Бролля... — Я знаю, Ланс. Благодарю.