Сибирские огни, 1966, №10

— Их можно варить. — Соль кончается,— угрюмо глядел на него Почиван, он в этой небольшой группе распоряжался продовольствием, которое они унесли на себе, и с каждым днем все больше урезывал норму сухарей и крупы, Однажды они все трое, кроме Веры, собрались возле Глушова и По­ чиван, густо кашлянув для приличия, спросил: — Как ты себя чувствуешь, Михаил Савельевич? Больной внимательно оглядел их лица, дольше других задержался на лице Эдика Соколкина, вздохнул: — Где Вера? — Посуду ушла мыть,— за всех отозвался Соколкии. — Измоталась девчонка,— Глушов, упираясь в землю локтями, тя­ жело приподнял плечи, подтянул ослабевшее тело и сел, опираясь спи­ ной о ствол липы, к которому был пристроен шалаш Он не ответил на вопрос, как себя чувствует, и никто не повторил вопроса, потому что за последние два дня щеки у Глушова совсем провалились, и острые ску­ лы, казалось, вот-вот прорвут кожу. И пальцы рук у него стали со­ хнуть, кожа морщилась и жухла; Глушов заметил, как на его руки глядит Соколкин, и тихонько убрал их под пиджак, лежавший у него на коленях. Эдик Соколкин нахмурился и покраснел. — Надо что-то делать, Михаил Савельевич,— опять первым сказал Почиван. — Что? Ну, говори, Почиван, что, по-твоему, нужно делать? — Нужно выйти куда-нибудь в деревню, узнать, что там творится. Так мы можем сидеть сто лет, и никто о нас не вспомнит. Что такое теперь пять человек? Нужно хотя бы достать еды... Да и вообще, Ми­ хаил Савельевич, скоро зима. Костистое лицо Глушова, тщательно выбритое и оттого особенно худое, стало жестким. — Подожди, Почиван. Когда у тебя совсем кончатся продукты, ты мне скажешь. Меня не это тревожит. Подождем еще три дня, до во­ семнадцатого. Сегодня четырнадцатое. Еще пятнадцатого, шестнадцато­ го и семнадцатого. А восемнадцатого с утра будем что-нибудь решать. Глушов зашевелил руками под пиджаком. Эдик Соколкин поглядел на его большие мосластые ступни, обтянутые шерстяными носками, на правом — небольшая дырочка на подошве, возле большого пальца. — А теперь идите, ребята,— попросил Глушов, сползая на свое место, и так же жестко, как в первый раз, улыбнулся.— Три дня я еще протяну. Больше, может быть, и не протяну, а три дня выдержу. — Зачем ты так, Михаил Савельевич? — упрекнул его Почиван.— Мы ведь не враги тебе. Тебе сейчас жить надо, а ты... Глушов ничего не ответил, он уже закрыл глаза и только старался, чтобы другие по его лицу не увидели, как ему скверно. Совсем не оста­ лось сил, дико с его стороны было соглашаться, ну да разве угадаешь? В напряжении последних недель перед приходом немцев вроде и бо­ лезнь прошла, и чувствовал он себя хорошо. Вот только Верку ж а л к о—• до чего же въедливая девчонка. Надо было заставить уехать вовремя, а теперь тоже нечего локти кусать, ничего не изменишь Он лихорадочно, торопливо думал, стараясь не отдать себя во ьласть боли полностью, и вдруг услышал явственный негромкий шум леса. Он только теперь услышал этот шум, и вспомнил, что слышал его в бреду, во сне, только не обращал внимания. Хорошо, конечно, ему бы не умереть сейчас, ведь никто из них не знает так хорошо этих лесов и болот, как он, да и ему вот пришлось прибегать к помощи Федора По­ дола, этого кривого лешего, как прозвали еще огца Федора, а потом и