Сибирские огни, 1966, №10

В рассказах А. Баздырев ведет огонь по людям ограниченным, тупым, самовлюблен­ ным. Характеристики управляющего отделе­ нием совхоза Ш умакова по рассказу «Н а­ каркал», Мотьки Д емина по рассказу «Л ебедь и Мотька» даны в плане сатириче­ ского заострения. Житейски достоверные разговорные интонации придают этим про­ изведениям особую доверительность. Писа­ тель обращ ается здесь к иронии, зримым «вещным» деталям, выполняющим р азобла­ чительную функцию. Суетливые сборы к митингу, торж ест­ венно накрытый красной сатиновой ска­ тертью стол в честь прибывающих черем- шанских механизаторов, наказ управляю ­ щего отделением совхоза подростку, послан­ ному на пожарную каланчу «смотреть в оба», и «заляпанный свежей солончаковой грязью комбинезон» тракториста, сообщив­ шего о застрявших у провалившегося мо­ стика комбайнах, обнаж аю т бездарность Шумакова, его неспособность управлять хо­ зяйством, абсурдность затеянной им встре­ чи... Не менее выразительными деталями от­ теняется и столкновение самодовольного, нагловатого Мотьки Д емина с быком Л е ­ бедем. Вид у Мотьки «после свидания с Л ебедем был далеко не праздничный. Хляс­ тик на полупальто болтался оторванный, брюки на коленях темнели свежей зеленью. Поглаживая бок, он опасливо оглядывался на загородку и всхлипывал: «Ишь ты, еще будается, как добрый! Обрадовался, что не сдох?» Наиболее удался А. Баздыреву, на наш взгляд, рассказ «Сидел». Он написан пером взыскательного художника. Это маленькая новелла-миниатюра. Удачно используя при­ ем контраста, автор противопоставляет в рассказе вчерашнего «хозяина» города, че­ ловека крутого, властного, монументом вос­ седавш его в дубовом кресле, и маленькую веточку клена, пробившуюся сквозь пан­ цирь асфальта, ж адн о тянувшуюся к солн­ цу. «У нее еще не хватало сил постоять за себя, не согнуться под каблуком. Когда он давил, она, словно большая бабочка, всхлопывая крыльями-листьями, припадала к горячему асфальту. Когда он приподни­ мал ногу, она выпрямлялась, чтобы опять согнуться». Веточка выжила, выстояла в неравном поединке и снова встречает утро, умытая росой. А он, освобожденный от работы, ушел никем не замеченный... Так лаконично, всего лишь на одной страничке, с помощью символики А. Б а з­ дырев изобразил крах упоенного собствен­ ным величием самодура, неодолимую силу нового. Ценность книги А. Баздырева — в поста­ новке важных нравственных вопросов, в о б ­ личении обывательской ограниченности. Она проникнута верой в человека, в торжество светлых начал нашей действительности. И в а н В е т л у г и н „ЛУЧШАЯ КНИЖКА ЕЩЁ ВПЕРЕДИ.. В одном из стихотворений своего нового сборника1 Владимир Измайлов без нотки смущения признается, что слишком уж у не­ го «привычно стали слова любви срываться с языка». Когда-то «их выговорить вслух — кощунством было», А ныне благозвучным языком Скажу: — Вы потрясающе красивы! — И той, с которой я едва знаком. И будто опасаясь, что читатель мож ет усомниться в правдивости такого признания, автор настойчиво подчеркивает: А ныне про серебряные трубы Любви пропел экспромтом, не любя... А ныне вот стихи про чьи-то очи Легко бросаю в незнакомый зал... Признание откровенное. Что ж е, однако, заставляет поэта говорить малознакомым женщинам сомнительные комплименты, легко бросать строки, за которыми нет на­ стоящего чувства, а после всего этого во всеуслышание заявлять о своей неискренно­ сти? Ведь неплохо бы и поостеречься: после такого авторского саморазоблачения упо­ мянутый зал может оказаться пустым. В. И змайлов понимает это и, закончи строчку «легко бросаю ...», начинает заклю ­ чительную часть стихотворения, как и сле­ довало ожидать, с многозначительного «но». Оказывается, «в привычности речистой... живет тоска по любви большой и чистой», так что никакого пустословия вроде бы и нет, а неискренность — извинительна. Вот придет, говорит он, настоящая любовь, уж тогда-то я «ни строчкою, ни сердцем не солгу». А пока, значит, можно? Тут есть над чем подумать. В лирической поэзии мы нередко встре­ чаемся со стихами, в которых изображ аю т­ ся чувства, родившиеся не в сердце, а в во­ ображ ении автора. Но вряд ли читатель б у ­ дет ломать голову над их истоками, если переживания лирического героя покажутся ему вполне достоверными и найдут в его душ е отклик. Но в том-то, вероятно, вся и суть, что убедительно описать запуск кос­ мической ракеты, например, ни разу не побывав на стартовой площадке, гораздо легче, нежели достоверно передать, скажем, сумятицу противоречивых чувств после не- состоявш егося свидания с любимой девуш ­ кой, когда такое свидание д аж е и не наме­ чалось. 1 Владимир Измайлов. Я здесь свой... Стихи. Кемерово, кн. изд., 1965.