Сибирские огни, 1966, №10

ное мастерстйо этих очерков не раз отмечал Бабель. Охота играла большую роль в нашей друж бе: мы делились воспоминаниями и впечатлениями, намечали маршруты б у д у ­ щих совместных поездок, с увлечением го­ ворили о любимых птицах и собаках. У Правдухина долго жил отличный ж ел ­ то-пегий пойнтер — сильная и выносливая Грайка, постоянно присутствовавшая при наших беседах и как бы понимавшая их. Хорош о дрессированная Грайка исполняла все приказания хозяина. — Отнеси книгу Лидии Николаевне,— говорил, например, Валерьян Павлович, и собака осторожно брала в пасть номер «Красной Нови» и несла в соседнюю ком­ нату, неторопливо, с костяным стуком пе­ реступая по скользкому паркету. Валерьян Павлович рассказывал обычно о своих любимых степных охотах на дроф и стрепетов, я — о тяге вальдшнепов, о стрельбе тетеревов с лайкой, об охоте с гончими по черной тропе... — Эх, и хороша степь! — с чувством говорил Правдухин.— Кто хоть раз видел ее, не забудет вовек. Помните «Полынок» Майкова: — Степной травы пучок сухой, Он и сухой благоухает! И разом степи надо мной Все обаянье воскрешает.., — Так вот и я — стоит только вспом­ нить, как пахнет ковыль и полынь летом, на рассвете, по росе,— сердце заноет почти физически.. А поездка на дроф , а эта пти­ ца-великан, тяжко рухнувшая после вы­ стрела, а стрепеток, взвившийся в небо, а возвращ ение с охоты верхом. наподобие древних кочевников, а эти неоглядные дали, успокаивающие любую душ евную боль... Подмосковные охоты, на которые мы стали ездить с Правдухиным вскоре ж е после знакомства, сначала не удовлетворя­ ли его и малодобычливостью, и , как он б ы - ражался, «дачной обстановкой», но посте­ пенно он втянулся и оценил их своеобраз­ ную прелесть. Хорошо было, покинув на несколько дней город, встречать весну на разливах Оки или в горько-пахучих, чуть зацветаю ­ щих березовых просторах «Ш араповой охоты», славящейся вальдшнепиной тягой1, а осенью — бродить в облетевших лесах, заслушиваясь переливами рога, жаркими воплями гончих на заячьих следах, увидеть в мутные сумерки печальный блеск зелен о­ го семафора... Зимой мы только мечтали и вспоминали об охоте, пересматривали в морозные или метельные вечера старые альбомы, сохра­ нившие зримый след бывалых ловчих дней, а после солнцеворота,— солнце на лето, зи ­ ма на мороз,— начинали готовиться к весне. 1 Лес неподалеку от Серпухова (авт.), / В начале тридцатых годов Правдухин, вместе с Пермигиным, Зазубриным и Губе­ ром, каждой весной уезж ал в Сибирь, в Барабинские степи, на озеро Чаны — на гу­ синые охоты. Навсегда запомнилось: весна, апрель, Северный московский вокзал, крики носиль­ щиков, грохотанье поездов, сильный и влаж ­ ный, пахнущий половодьем, ветер. Среди пассажиров, направлявшихся к дальневосточному экспрессу, бросались в глаза несколько охотников в бобриковых туж урках, с ружьями в чехлах, с огромны­ ми рюкзаками за плечами. Окружающие смотрели на них с уважением, в котором, правда, сквозила чуточку ирония, а лица охотников говорили о том, что сейчас они — самые счастливые, самые ж изнелю би­ вые люди на земле. Валерьян Павлович, прощаясь с Лидией Николаевной, очень ценившей его охотничью страсть, просил как можно береж нее за б о ­ титься о Грайке; Зазубри н, прищурив узкие, зоркие глаза, довольно поглаживал черную бороду; д а ж е Борис Губер сменял постоянную мрачность и холодность (боль­ ше, впрочем, каж ущ ую ся) на приветливость и улыбку. А что уж говорить о Николае Николаевиче Зарудин е и Ефиме Николаеви­ че Пермитине, сила, здоровье и ж изнелю бие которых не покидали их д а ж е в самые го­ рестные минуты... П оезд трогался, охотники возбуж ден н о махали руками, вслед им слышалось весе­ лое «ни пуха, ни пера», платформа пустела, и все гудел и гудел весенний ветер, и была в мире вечная юность, полная света, тепла и н адеж д. И з этих друзей-охотников, кроме Пер- митина, в живых давно уж е нет никого: они погибли в трагическом тридцать седьмом году... Съехавшись после весенних охот, мы понемногу начинали собираться в коронную поездку года — в уральские степи. Эти сборы, как, впрочем, и все охотничьи сборы, облекались таинственностью и ро­ мантичностью (в чем, кстати, и состоит главное очарование охоты ), и д а ж е утоми­ тельные хождения по магазинам доставляли удовольствие: покупки пахли как бы медом уральских дынь и сушью нагретой полыни. И вот наступал, наконец, день отъезда. Накануне еще раз сверялись списки «загото­ вок», пересчитывались тяжеловесны е патро­ ны, пересматривались отобранные в поездку книги. А потом .ровный бег п оезда, чувство пол­ ного освобож дения от всех служ ебны х и семейных обязанностей, запах сена в вече­ реющих полях, крепкий, совсем детский сон, свеж ее утро где-то за Тамбовом, старо­ купеческие дома и сады С аратова, пропы­ ленный Уральск с мутным Чаганом. воспе­ тым Есениным. В Уральске мы грузились в лодку и, сво­ бодны е, счастливые, несущие с собой только весла да охотничьи надежды , плыли вниз по Яику, поднимая, если случался ветер, алый парус.