Сибирские огни, 1966, №10

Пушкина, он знал наизусть не только «Пир во время чумы», но и «Моцарта и Салье­ ри» — одно из самых глубочайших, по его убеж дению , созданий мировой философской лирики; когда ж е речь заходила о Льве Толстом, Валерьян Павлович вспоминал — картина за картиной — «Войну и мир», «Ан­ ну Каренину», и лицо его при этом опять светлело, а голос приобретал ласковость и мягкость Н аиболее ж е высоким и совершенным образцом прозы он считал, сходясь и здесь с Л . Сейфуллимой, «Капитанскую дочку» Пушкина, «Тамань» Л ерм онтова и «Кав­ казского пленника» Л . Толстого. У Блока Валерьян Павлович особенно любил «Что ж е ты потупилась в см ущ е­ нии...» и «Опять, как в годы золотые...». Часто читал он и отрывки из «Облака в ш танах» Маяковского: — Вашу мысль, мечтающую на размягченном мозгу. как выжиревший лакей на засаленной кушетке, буду дразнить об окрававленный сердца лоскут... — Как это изумительно свеж о, см ело и какой это чудесный русский язык,— не пе­ реставал восхищаться Правдухин. Есенина в дом е Правдухиных любили почти по-родственному, говорили о нем с нежностью и теплотой. — Д ух бродячий! Ты все реже, реже Расш евеливаеш ь пламень уст,— повторял то и дело Валерьян Павлович, вспоминая при этом чеховские слова о творчестве: «Н уж н о, чтоб все было строй­ но, кратко и обстоятельно... чтоб в каж дой строчечке была мягкость, ласковость и н еж ­ ность». Н ередко появлялся у Правдухины х П а­ вел Васильев, без устали читавший стихи, насыщенные большой образной силой. У поэта было лицо «Ваньки-ключника» из старинной оперы, редкий по звонкости и выразительности голос, голубовато-серы е, тронутые холодком, глаза, и в каждом его движ ении чувствовались стремительность, буйство, безудерж ны й душевный размах... П равдухин хорош о знал европейскую классику, усердно читал современную з а ­ п адную литературу, но все это проходило для него «вторым планом»: п реж де всего он жил интересами, радостями и тревогами отечественной словесности. Он глубоко ценил не только граж дан ­ скую поэзию , но и лирику, хотя некоторые превосходны е вещи д о него иногда и не «доходили», как не доходи л , например, П а­ стернак, творчество которого он считал «зам удренным», ограничивая его лишь го­ стиной, парком и цветником (в то время еще не было ни «Л ейтенанта Ш мидта», ни «1905 года», ни «Спекторского», ни цикла стихов о соврем енности). Р асходились мы с ним и в оценке Буни­ на. Считая «Д еревню » замечательным про­ изведением, он недооценивал «Господина из Сан-Ф ранциско» и «Братьев». Сколько я ни читал ем у отрывков из этих удивительных рассказов, он только виновато отм ахи­ вался: — А мне все ж е скучно... Он упрямо держ ался за формулу: «есте­ ство, а не мастерство», хотя, на мой взгляд, как раз именно у Бунина естество (содер ­ ж ание) и мастерство (форм а) слиты в со­ вершенной гармонии. Не постигал Валерьян Павлович, как и Лидия Николаевна, историко-литературных романов Юрия Тынянова, считая их лишь «шалостью пера» талантливого литературо­ веда. Как критик, Правдухин благоговейно д о ­ рожил именами Белинского, Д обр олю бова, но вместе с тем перечитывал Аполлона Гри­ горьева и д а ж е интересовался Айхенваль- дом. - - М етод Айхенвальда для меня ч уж д,— говорил он,— но его истинная любовь к ли­ тературе не м ож ет не трогать. Д а и стиль —■ музыкальный... Из писателей-современнчков особенно отличал Правдухин А. Толстого и Ш олохо­ ва, Новикова-Прибоя и Зазубр и на, Бабеля и Артема Веселого, Шишкова и Пермитина. Пермитин и Зазубри н чаще других посещ а­ ли правдухинскую квартиру — читали отрыв­ ки из новых работ, вспоминали Сибирь-ма- тушку, ее таежную глушь и степное р аз­ долье, пели — неумело, но искренне — «Славное море, священный Байкал» или «Слышен звон кандальный... путь сибирский дальний» — песню старых каторж ан, щ емя­ щую душ у неизбывной тоской. Очень любил Валерьян Павлович о х от ­ ничью литературу, которую он «открывал» и изучал по библиографическому справоч­ нику Анофриева (Русская охотничья биб­ лиотека. Полный список книг и брошюр с краткими о каж дой из них отзывами. Брест-Литовск, 1906). О собенно выделял он «Записки мелкотравчатого» Дриянско- го, « O x o t v на К авказе» Н. Н. Толстого (брата Льва Николаевича), «Четыре дня в деревне псового охотника» А В -a (автор этой замечательной книги д о сих пор не установлен) и «Охотничьи воспоминания» Ю. Смельницкого. К огда я принес ему в подарок состав­ ленный мной сборник «Охота в русской ху­ дож ественной литературе» (1927), он цели­ ком проявил свою неподраж аем ую читатель­ скую пылкость: — Пока не прочту, не сомкну глаз... В 1925 году мы с Правдухиным издали сборник «Охотничий рог» — первый в серии послереволюционных сборников русской охотничьей прозы. На наш редакторский призыв откликнулись Пришвин, Чапыгин, Новиков-Прибой. Касаткин, Соколов-Мики- тов, Пильняк, Низовой, Яковлев, П ерегудов и др. Правдухин написал для сборника два очерка (один под своей фамилией, другой под псевдонимом — Ш убинский), проявив себя и тонким натурэлистом -наблю дателем , и мастером худож ествен ного слова. Словес