Сибирские огни, 1966, №10

Но глаз мой, как объектив аппарата, Ищет в кремневой этой породе Худенькую, в платке лохматом, Старую женщину... И находит! Впервые увидев ее, ну кто бы Мог бы подумать, мог бы представить, Что юность ее ш агала в сугробах На явки, в подполье, к смерти и славе! Сквозь даль годов, что стали нетленны, Той, юной, не девичье несшей бремя, Кричу я: — Войди, товарищ Елена, Из вьюги двадцатого в наше время! И расскаж и нам, слово за словом, К ак ненависть в горле сж им алась комом, К ак ты поднимала в бой Черемхово, Посланная Иркутским губкомом. ** * Черный город черного угля. Тьма вокруг, куда ни взгляни, На вокзале — и то потухли Еле брезжившие огни. Город спит. Сон его тревожен. Он лишь зам ер часов на пять. Притаился, стал тише, строже, С первым зовом готовый встать. Белочехи спят в эшелонах. Может, снятся им Прага, Брно? Пиво в толстых круж ках зеленых? Горы кнедликов и вино?