Сибирские огни, 1966, №10

Читал про себя он эти запомнившиеся стихи: «Там волны с блесками и всплесками Непрекращаемого танца. И там летит скачками резкими Корабль летучего Голландца. Ни риф, ни мель ему не встретятся, Но в знак печали и несчастий Огни святого Эльма светятся, Усеяв борт его и снасти».1 А ветры снова позвали на норд и на норд-ост, В края ледяных торосов и хрупких полярных звезд. Где в белом безмолвье Арктики, у кромки материка, Раскинулся остров, названный именем Колчака... ...Довольно! Кончена сказка, сказка седых морей. Неповторимая сказка нелепой жизни твоей! XIII Рож дена иронией самою, Гневом, раскаленным добела, Где-то между Шубой и Зимою Песня адм ирала догнала. XIV И по пороше Б еж а вприпрыжку, Д уя в ладоши, Хрипел парнишка: «Мундир английский, Погон французский, Т абак японский, Правитель омский». Парниш ка рыжий Б еж ал к перрону Все ближе, ближе К салон-вагону: «Мундир сносился, Погон свалился, Т абак скурился, Правитель смылся!» X V И Колчак услышал. Вздрогнул. 1 Строки Н. С. Гумилева из поэмы «Капитаны».