Сибирские огни, 1966, №10

В тупиках застыли навсегда В хаосе, в столпотворенье диком Эшелоны, бронепоезда. Мамонтами врылись паровозы, Черные в слепящей белизне. Л ьдистые сосульки — впрямь, как слезы, На котлах, забывших об огне. Горько, ох, как горько адмиралу — Будто бы на кладбищ е своем! Повернувшись, он идет устало Вдоль путей, засыпанных снежком. И внезапно вздрогнул. Зам ер тупо: Возникают на его глазах Только трупы. Трупы. Трупы. Трупы. Вниз лицом. Вповалку. В ш табелях. Л ед зрачков. Оскаленные зубы. Скрюченные судорогой рты. Ноги, раскоряченные грубо. Вспоротые саблей животы. Немо все, безжизненно и глухо... И среди застывших мертвецов Бродит одичавш ая старуха, Космы закрываю т ей лицо. Медленно по трупам взглядом шарит, Полным и безумья и тоски... Колчака увидела... — Эй, барин! Где-то тут валяется мой парень. Ишь, что натворили колчаки!