Сибирские огни, 1966, №9

— Не зря, видно, люди говорят — своей судьбы не обежишь,— по­ молчав целую минуту, добавила Зина. — Значит, не обежишь? — Не обежишь,— как эхо повторила Зина. Неуловимо быстро ходили спицы у Зины в руках. Она завершала детскую рукавичку. «Я девчонка еще молодая, а душе моей тысяча лет...» — вспомнил Толя слова популярной песни, глядя на Зину, и встал, ткнув кулаком в аккуратную беленькую подушку, которая ра здр аж ал а его непривычной этой аккуратностью и белизной. — Черт с ней, с судьбой. Судьба, рок, провидение — беллетристика все это, книжки. А я последнее время дотумкивать начал, не по книж ­ кам жизнь-то идет. Вон...— Толя чуть не проговорился о Валериане И в а ­ новиче, о том, что он в белой армии был, а теперь вот их воспитывает, но Зинка, наверное, уже все это знала, а если не знала, добавлять ей в душу мути не стоило, там и без того мутно было. — Ты чего кино-то згальное не смотришь? — Ну его! — отмахнулся Толя.— Башка у меня гудит. Все думаю, как ту бабу-разиню выручить. — Чего же ты один за всех? У нас закон ведь — и все за одного?! — Болтаешь ты сегодня,— буркнул Толя.— Один за всех. Ка* бы один. — Вот посадят тебя в кутузку,— с усмешкой заговорила Зина.— И я снова, как тогда в больницу, ходить к тебе стану. Передачу носить, разговоры разговаривать. И снова буду девочкой, которой никуда не надо уходить из дому, а ты мальчиком, которому никого не надо спасать и совершать благородные поступки... — Д а ну тебя! Ехидная ты стала, спасу нег.— Толя ушел, с до ­ садою стукнув дверью. Створка двери со скрипом отошла. Зина подня­ лась ее прикрыть и увидела — Толя, накинув на плечи пальто, прошел на улицу, опустив голову. Зина проводила его пристальным взглядом до поворота коридора и притворила дверь. Отбросив вязку, она легла лицом на учебник по радиотехнике и л ежал а так долго, без движения. Толя стоял, опершись рукою на перила крыльца, и со всех сторон на него плыло крепнущее движение весны, предпраздничное, гулевое беспокойство нарастало вокруг. З а Волчьим логом (странное все-таки название — здесь никогда не бывало волков!) негусто толпились дома старого города. Дальше они задернуты густеющей день ото дня дымкой, и оттого кажется, стоят дома сплошняком, и даже не стоят, а вместе с биржею, с трубами, со столбами попрыгивают в мареве и куда-то плы­ вут. А еще дальше за домами, мерцающими, как на простыне, подве­ шенной Глобусом вместо экрана, за этим, вытаивающим из снега, горо­ дом, сзади этого солнца, скатывающегося за реку, есть еще города, мно­ го городов, всяких, больших и маленьких. И вот скоро уже, совсем скоро Паралитику жить в них. Зине жить в них. И Толе жить в них. Как жить? Что они знают о людях? Что люди знают о них? Как трудно и сложно все. Права Зинка, права — боязно покинуть дом, навсегда уйти из него туда вон, за Волчий лог. А ведь у него обе руки целы и нога одна лишь поломана, да и то он почти не хромает. К а ­ ково же будет уходить отсюда Паралитику? И Зинке? Она девчонка. Го­ ворят, в миру девчонкам труднее. А еще совсем недавно ка залось Толе, что так вот, к а к он живет, будет жить вечно, и ничего не изменится. Всегда будет знакомая и по­ нятная братва, ворчливая, но тоже понятная тетя Уля, замкнутый, не очень понятный, но все-таки свой Валериан Иванович.