Сибирские огни, 1966, №9

Ребята с шумом высыпали за Ванькой, а возвратившись, разбре­ лись по углам. Ванька в выходные дни иной раз приходил в детдом. Приносил кон­ фет-подушечек и пряников. Угощал малых ребят. Одет он в новую клет­ чатую рубаху, галстук на нем стиран-перестиран, черные валенки под­ шиты, но он форсил и хвастался. „ _ — Мама купит мне таку вот,— крутил он пальцем над головой, кепку суконную, с пуговкой. А еще летось заберут из детдома Ольку и Тишку. Им уж по ка танкам купили, по новым. — Чё фасонишь? — кричали на Ваньку его «корешки» младшие ребята.— Подумаешь, кепка! Подумаешь, катанки! А бильярд у те я есть? А шашки? А компот тебе дают? Нет, компот Ваньке дома не давали. Биллиарда и шашек у него тоже не было. У него родители были. А родители лучше шашек, биллиарда и д аже компота... Детдомовцы по гостям ходить не любили. Если^и забегали к ребя­ там, то больше к тем что жили повольней и победней. Такие чаще всего обитали в бараках. Выжившие в ссылке, жизнестойкие кулачки сызнова разжились рухлядью, скотом, домишками и, как встарь, с надменностью обзывали пролетарьями этих барачных жителей. Правда, люди тут были тоже разные. Есть самые подлинные проле­ тарии. «Того же Ваньку Бибикова взять»,— думал Толя и вдруг, как по щучьему веленью, увидел этого Ваньку Бибикова. Швыркая носом, Ванька копошился в сугробе возле второй школы, добывая из снега тетрадки, учебники, чернильницу. — Кто эго сделал? — А тебе-то чего-о-о? — Говори, кто? — Хмырь оди-ин. Я б ему всю маску растворожи-и-л, да мамка не велела-а-а. Нам, говорит, смирно жить полагается. А у хмыря этого отец летчико-о-ом летат! — Ванька, слизывая с губ слезы, все копался в сугробе. — Чего еще не нашел? — Карандаш. Отец отдере-о-от. Толя взялся помогать Ваньке. Перерыли они вдвоем весь сугроб, карандаш не попадался. — Хоть домой теперича не ходи-и-и,— плакал Ванька.— Имя не к а ­ рандаш! Имя ероплан не жалко-о-о... Толя знал в лицо сына летчика. Не одну учительницу довел он до сердечного приступа. Из школы в школу его переводили. Другого д ав ­ но б исключили, а этого только переводили. Уж очень знаменитый в З а ­ полярье летчик был его папа. И пока он летал, сынок его шкодил хле­ ще любого детдомовца. Так долго копившаяся злость вдруг толкнула Толю в школу. Он бежал по лестнице, и гнев его разрастался, будто, наконец, нашел он гро­ моотвод, в который влетит весь заряд, сжигающий его душу. — Не трога-а-ай! — ревел Ванька, догадавшись, за чем Толя ринул­ ся в школу, и поймался за Толино пальто. Толя ногой лягнул Ваньку, и тот полетел с крыльца.— Не надо-о-о! Посадя-а-ат... Зачем я ска- за-а-ал? — слезно раскаивался Ванька, зная дикий Толькин норов. Толя влетел по лестнице на второй этаж и у первого попавшегося ученика спросил, где такой-то? Ему показали на раздевалку. В раздевалке задастый парень, в голубой шикарной курточке с мол­ нией, обрывал вешалки. Брал в охапку три-четыре пальтишка, навали ­ вался на них, и вешалки, тихо всхлипнув, отрывались.