Сибирские огни, 1966, №9

боковом месте. Он р а зм а зы ва л грязной рукавицей слезы по исцарапан ­ ному лицу, темному от синяков. Артист д р амт е атра ,— он и сейчас никуда не торопился,— подойдя к мальчишке, весело, по-свойски хлопнул его по плечу перчаткой: — Э-ээ, молодой человек! Если в такие годы искусительница вбила вас в тоску, что же будет дальше?! Люди вокруг заулыбались. — Как вам!.. И чего вы?.. И чего вы?..— Толя чуть не крикнул з а ­ душенным голосом: «фасоните!», но сдержался и, расталкивая людей, выскочил из кинотеатра. Н а дворе мело-завевало, свету белого не видать. Люди, вышедшие из кинотеатра, растворились в пурге, и снова стало пустынно вокруг. Лишь гуляли по городу тучи снега и ветер рвал лампочки со столбов, и ка залось — вот-вот они каплями упадут в сугробы. Снегом заносило под застрехи бараки и домишки, окончательно захоронивало не ко вре­ мени нахлынувшую весну. Она подразнила, подразнила и сгинула. И музыка эта, и кино тоже, к а к вздох весны, как зарница, мелькнули и погасли. Воет, завывает ветер, кружит снег, и куда-то катится, несется в темноту земля вместе с этим городишком, с горсточкой его огоньков среди огромного, неоглядного мира, и с этим маленьким человеком, ко­ торый бредет, не закрыв ая сь от ветра и снега, неся музыку в содрогнув­ шемся от счастья сердце. Он выдохся от бега, остановился, устало осел в сугроб. Его быстро засыпало снегом. Дремота пеленала его. Мысли делались плавными, уютными. Ласково , вкрадчиво з ап ела пурга голосом скрипки, возник пронизанный лучами солнца утренний лес, зацокали копыта лошади, и женщина, зовуще улыбаясь, протянула руки... «Нельзя!»— вздрогнул Толя и очнулся, сел, свалив с себя ворох рыхлого снега. Пересиливая дрему, разом вскинулся, вскочил и побежал встречь ветру, хлеставшему по лицу. Тучи снега раз-другой пробило светом. «На кухне,— до гадался он,— картошку чистят на кухне». И он н аддал шагу. Задыхаясь , бежал он на этот кухонный огонек, и ничего « а свете сейчас не было ему дороже светящегося настоящим, живым ог­ нем детдомовского окна. Проснулся Толя рано утром, задолго до подъема, облил водой, з а ­ черпнутой из озера, полозья нарт, вернулся домой, обмел валенки, ко­ ротко постучался к заведующему: — Валериан Иванович, скажите, чтоб мне, Женьке Шорникову и Мишке кастелянша выдала валенки новые, лыжные штаны, телогрейки. Мы будем дрова возить, з ар а ба тыв а т ь деньги, чтоб вернуть полоротой кассирше той. — Почему втроем? Р а з в е крали трое? — хрипловатым со сна голо­ сом спросил Валериан Иванович и, недовольно взглянув на карманные часы, лежавшие на столе, решил одеваться. — Нам больше никого не надо. Сами справимся. Валериан Иванович уже совсем отошел от сна, пристальней посмот­ рел на Толю. Парнишка был угрюм, собран, и от синяков ли, уже с к а ­ тившихся со всего лица к подглазьям , или от другого чего, на всем лице его л еж а л а сумрачная тень, а во взгляде утвердилась зл ая решимость. — Хорошо,— недовольно, однако уже приветливее, заговорил Р еп ­ нин и тут же нахмурился.— Коллективом быстрее. Кассиршу ведь д е р ­ жат , не выпускают. Я думаю... — Сами справимся,— негромко, но твердо отрезал Толя.— Может, поумнеет, когда посидит...