Сибирские огни, 1966, №9

от восхищенного удивления и не закрывался до тех пор, пока Ибрагим не скрылся за поворотом. Толя достал рубль из кармана, разгладил его, свернул вчетверо и спрятал в рукавичку на всякий случай. Бродил по городу, чувствуя себя богатым. Он, правда, не уходил с центральной улицы и не приближался к «Десятой деревне»,— там могло и попасть от городских ребят. В «Десятой деревне» уже прочно обосновался Демен- ков, имел там, по слухам, роскошную маруху, и если попадешь в руки ему или его дружкам — живым не уйдешь. И рубль был в кармане. И работу вроде подыскал. Но беспокойно на душе у Толи. Домой идти не хочется. Прошлялся допоздна. Сегодня Маруська Черепанова дежурит, ужин обязательно оставит. Метель раздурелась. З а крыв а ясь пальтишком от снега, Толя пятил­ ся спиной к ветру и миновал уже магазин «Крысу». Дымились мелким снегом все крыши и сугробы. Толя шел по тоннелю, образовавшемуся на мостовой. У Волчьего лога тоннель кончится. Д ал ьш е снег не чистят, дальше по песне Ибрагима: «Калаколчек оторвался, звини дуга, как хо­ чешь сам...» Толя плотнее запахнулся, надвинул шапку на самые глаза, собира­ ясь сделать пробежку ветречь ветру, но заметил цветастую рекламу ки­ но, пришпиленную гвоздями к углу «Крысы». К углу этого магазина всегда прибивали рекламы новых кинокартин. Он повернулся на поветерь, поплыл к «Крысе». Рекламу забросало снегом. Виден лишь большой, карий глаз с непостижимой печалью в глубине да изящная рука с белым манжетом, высунувшимся из-под чер­ ного рукава. Толя осторожно обмел рукавицей снег с рекламы и увидел человека со скрипкой. Взгляд человека из-под полуопущенных ресниц беспокоил и притягивал к себе. З а скрипачом птицею парила женщина в белом платье, длинном и легком. Она пела что-то очень веселое, з а ­ прокинув голову. Рот ее, полный красивых и ровных зубов, смеялся во всю ширь, а глаза подернулись хмельным забытьем, но в то же время они все видели, эти веселые и лукавые глаза. Из сенок магазина вылезла сторожиха, заор а л а на Толю, полагая, что он хочет содрать рекламу. Толя поплелся на улицу Смидовича, к кинотеатру. Он долго топтался у кассы, тиская в рукавичке рубль. «Ладно, займу у кого-нибудь и куплю им конфет»,— наконец ре­ шился Толя и, приметив чубатого парня, вкатившегося на обмерзлых валенках в кинотеатр, попросил его купить билет. — Тебя не пустят, малый,— сказал парень, но посмотрел на маль ­ чишку, тряхнул белым от снега чубом и купил билеты. Оторвав один, посочувствовал: — Пропал твой целковый, хлопец! Теперь взамен рубля Толя стискивал в рукавичке билет, стараясь не измять его, а то подумают — на полу поднял либо подделал. Нет, билетик у него что надо, голубенький, хрустящий, рубль стоит. Взрос­ лый билетик. Вот годов только еще без месяца пятнадцать — маловато для вечерних сеансов. И денежки вот и здержал на билеты, вместо того, чтобы сладостей ребятишкам купить, а так все хорошо. Пустили бы только в зал, и совсем было бы все замечательно. Мимо него проходили разные люди, совали контролерше билеты и шагали дальше, молчком или разговаривая. Они д аж е и не понимали — какие, были счастливые! З а спиной контролерши фанерный щит. На щите, подняв руку, сто­ ял героический Арсен. Прямо в лоб целились жерластые пушки «Потем­ кина». В обнимку шли Столяров и Орлова из кинофильма «Цирк». Дико мчались на диких конях басмачи из «Тринадцати». И грозно спра­ шивал матрос Артем с плаката: «А ну, кто еше хочет Петроград?!»