Сибирские огни, 1966, №9

Неудержимо стала шире, Светлей, как впрочем, вся страна. Пока что все ясно. Стихотворение н а­ правлено против культа личности. Но далее следует внезапный поворот: оказывается, «лик вождя» держ ался совсем не на гвоз­ дях : Почти полвека Он разговаривал с людьми Сердечным взглядом и р-чека, Достойного большой любви. Н е обращ ая внимания на кричащее про­ тиворечие начала стиха и его продолжения, автор вновь в плену излюбленного прие­ м а — он снова повторяется, обращ аясь к образу гвоздей. На этот раз они напомина­ ют поэту «христианский перст которым мо- лилися на образа» Тут уж П. Реугский не «закружил», а «закрутил» свой стих до то ­ го, что ничего не поймешь! Таковы многие лирические стихи сборни­ ка. Все в них непросто, высокопарно, тре­ скуче, «в гамме солнечной метели». Очень любит поэт «божественные» сравнения: ф антазия у него — богиня, Аксинья из кинофильма «Тихий дон» — «задумчивая, как боги» и 1 . д. Иное дело — поэмы П. , Реутского. В сборнике их три. В этих драматических историях, чем-то похожих друг на друга и в то ж е время разных, все просто, безы- скуственно и динамично. Высшим мерилом человеческих отношений у поэта выступает друж ба, законы товарищ ества. Нарушение этих законов приводит к трагическим пос­ ледствиям. По случайному капризу девушка вышла зам уж не за того, кого любила («Гри сердца»). Трое людей оказались несчастны­ ми. Но друж ба и взаимное уваж ение поз­ воляют этим людям открыто смотреть друг другу в глаза. Один из друзей, погибает. «Ж алея и любя» погибшего, Н адя уходит от муж а. К азалось бы, трагически-безыс- ходная ситуация. Но герой поэмы верит в чистоту человеческих отношений «Если бу­ дет трудно — позови»,— обращ ается он к Н аде, и вместе с автором мы готовы утвер­ ж дать, что «друж ба настоящ ая нам нужна не менее любви». О дружбе, которая по силе чувства со­ перничает с любовью, рассказы вает и др у ­ гая поэма «Л есная быль». И здесь тот ж е таежный орнамент, и здесь любовный тре­ угольник, и здесь бинты и больничная кой­ ка. Но тема дружбы раскры вается по-ино­ му. Рассказом о красавице Л ельке, полу­ чившей тяж елы е увечья во время тушения лесного пож ара, о двух влюбленных в нее пареньках-лесорубах, пришедших к ней на помощь, поэт утверж дает верность как о д ­ но из высочайших проявлений человеческой друж бы . «Л есная быль» интересно выстрое­ на ритмически. Спокойное течение стиха вдруг сменяет задорная «Подгорная», в ко­ торой слышится и залихватский перебор гармоники, и отчаянный перестук каблуков, соперничащих м еж ду собой плясунов: Пропадай мои ботинки, Каучуковы подошвы! Внезапно плясовая сменяется мерным, строгим амфибрахием — Тревожно проснулся поселок. Разбуженный ревом сирены. Сцене в больнице соответствуют тони­ ческие строки — Бледная, как больничные простыни. Открывает глаза, смо.рит мимо, Будто она на весь мир в обиде, И с трудом выговаривает... Впрочем д аж е не нужно пояснять, к а ­ ких ф у д о в стоит Л ельке эта встреча с лю ­ бимым, с каким трудом произносит она слова,— измененный размер, ритм сказал сам за себя. Так ж е стремительно развиваю тся собы­ тия, раскрываю тся характеры и в небольшой поэме «Семь раз по семь». Побег се­ мерых военнопленных из фашистского л а ­ геря, предательство и клятва мести, произ­ несенная единственным из оставшихся в живых,— таково содерж ание поэмы. Стремительный бег пленных, и их т яж е ­ лое дыхание, обрывки мыслей, молнией про­ носящихся в сознании,— все это хорошо передает ритм стиха: Лица —в кровь, руки — в кровь, И не поднять ног. Лес, спаси и укрой. Если бежать помог. Но редеет, редеет лес... Под пулями — вплавь через Днепр! Но, как степь, широка река. И щемящим реф­ реном звучат слова — «чуден Днепр...» З а ­ падают в душу заключительные строки поэ­ м ы — «Ой ты, рожь, ты зачем зовешь не пришедших с войны». Когда прочтешь поэмы П. Реутского, взволнованное чувство встречи с поэзией долго не покидает тебя. Л иш ь потом, вспо­ миная путаницу некоторых лирических сти­ хов, с досадой думаешь: зачем свои опыты в формотворчестве, свою лабораторию пои­ сков образа поэт включил в сборник? Без них книга только выиграла бы. В. М и х а й л о в Р О М А Н О В О С П И Т А Н И И « Р а с т и т ь человека! Д ля большинства это, пож алуй, единственное на зем ­ ле занятие, которое, казенным языком го