Сибирские огни, 1966, №9

творчества. Печатаю тся сборники его рас­ сказов «Голубая ящерица», «Арабские часы», «Соленый колодец», в 1946 го д у—-роман «Юконский ворон», с успехом вы держ ав­ ший пять изданий. Затем появляется целая серия исследований, написанных заним а­ тельно и поэтически («Летопись Аляски», «Земной круг», биографические повести о Прж евальском , Миклухо-М аклае, Дежневе, историко-биографическая повесть «Идущие к вершинам», получившая множество от­ личных отзывов и удивившая знатоков на­ сыщенностью историческим материалом ). Стихи С. М арков пишет всю жизнь. «Говоря о поэте, мы всегда говорим о его любви. Только ею ж ивет все созданное им. И ненависть, и печаль рождаю тся у не­ го только через любовь ко всему живо­ му»,— эти слова Кайсына Кулиева хорошо вы раж аю т первоистоки искусства. Д а, чрезвычайно широк круг любви поэта и мо­ гуч интеллект его, а знание мира беспре­ рывно усложняется и усовершенствуется и, усложняясь, до последних дней жизни раздувает огонь исканий и деятельности. Больш ому поэту чуж да каминная грусть. Эта древняя истина, вынесенная из опыта литературного труда прежде всего самими писателями и поэтами, неукоснительно оп­ равды вала себя на судьбах многих и мно­ гих людей, чье творчество давно позабы ­ то; вот уж е долгие века она стойко -борет­ ся с подлогом, силою времени разоблачая ж еманные слезы сноба и проводя непрохо­ димую границу между ними и печалью большого сердца. Так понятна нам и вели­ кая мрачная тоска Лермонтова, грациозная и бушующая лирика Пушкина, так трево­ ж ен и зовущ набатный клич Некрасова, так умиротворяющи и светлы строки Тют­ чева и Никитина! Поэты нашего времени хранят и продолж ают традиции своих пред­ шественников. И, как и в прежние време­ на, наряду с художественной ценностью, граж данская совесть и историческая досто­ верность являются наиболее надежной га­ рантией связи с народом, и только это оп­ ределяет необходимость творчества лите­ ратора. И в прозе, и в поэтических произведе­ ниях С. М аркова тема любви и цены чело­ веческого существования, то есть цены ос­ тавленного им труда, единства своей судь­ бы и судьбы народа, тема преемственности поколений составляет содержание каждого стихотворения, как бы ни различны они были по объему и какая бы дата ни рас­ сказы вала о времени их создания. Жизнь свою попробуй сделать чудом. Не на месяц, а на много лет...— писал поэт в далеком 1928 году, еще толь­ ко вступая в большую литературу. Посто­ янная тревога о каж дом прожитом дне, как о невозвратимой частичке скоропроходя­ щей жизни, о собственных силах, отданных другим, о необходимости или только при­ зрачной значимости сделанного — звучит в стихотворении «Пчела», написанном в 1932 году. К ак бы возвращ аясь к этой д у ­ ме, много раз выверенной жизнью, расска­ зы вая о мужестве предков, чьи судьбы были неделимы с нуждами России, он со­ ветует читателю: «Могилы неизвестные со­ чти!» («Предки», 1947 г.). В более позднем стихотворении «Ис­ кра» (1950 г.) поэт вновь возвращ ается к теме полной слитности человека, народа и Родины: Отчизна-мать, не позабудь меня! Я искра от могучего кремня. Я не погас в пустынях и снегу, Придет мой час — я океан зажгу, В какие дали ты умчишь меня Дыханием, исполненным огня? Погасну я... Тебе, отчизна-мать. От полюса до полюса сиять! Мудрое преклонение перед прошлым родной земли, перед ее большой судьбой, чувство гордости за свою причастность к ней и восхищение ее величавостью и гро­ мадностью — это тож е один из основных мотивов и ранних, и поздних стихов С. Маркова. И всюду — горизонты сини. Светла туманов пелена. Я видел тундры и пустыни Твои, великая страна! («Современник») Стихи о любви к женщине всегда осо­ бым светом наполняют творчество поэта; они чисты и прозрачны, слитны с нацио­ нальной культурой быта, речи и повадок героев, и как-то особенно чутко и понятно раскрыты в них щедрость, доброта и т а ­ лантливость русской натуры. На заре Звенигород звенит — Будто пчелы обновляют соты. Все поет —деревья, камни, воды. Облака и ребра древних плит. Ты проснулась. И лебяжий пух Лепестком на брови соболиной, Губы веют теплою малиной Звоном утра околдован слух* Белое окошко отвори! От тебя, от ветра, от зари Вздрогнут ветви яблони тяжелой. («Знаю я — малиновою ранью», 1940 г.) Такая неразрывная, органическая слит­ ность древнего и настоящего, любви к женщине и любви к природе и отечеству, такое преклонение перед душевным богат­ ством, необыкновенностью и силой русско­ го характера и родным языком всегда бы­ ло в духе лучших традиций нашей литера­ туры. Как итог своего творческого труда, связанного с национальной культурой и словом, как объяснение своей любви к ним звучит прекрасное стихотворение «Русская речь» (1954 r.):i Я —русский. Дышу и живу Широкой, свободною речью. Утратить ее наяву — Подобно чуме иль увечью. ...Мне снилось: пытали огнем И тьмою тюремного крова, Чтоб замерли в сердце моем Истоки могучего слова. Но вновь я познал наяву