Сибирские огни, 1966, №9

провод возможно. Добавить техники, материалов, прислать новые отряды рабочих,, позаботиться о быте людей и нормальных условиях работы. Секретарь райкома, зная обстановку и настроения на трассе, как никто другой, понимал, насколько тяж ел а его миссия. Не хуже понимал и Урих. Только, может, еще глубже. Потому, что за каждой буквой решения для него стояли конкретные произ­ водственные проблемы и... трудности. Произнести речь легко, но не в том суть, ко­ нечно. Люди в него верят, они пойдут за ним — но во всем должен быть очень точ­ ный смысл. Д олж ны быть конкретные возможности. Броситься в атаку с криком «ура» — еще не значит выиграть сражение. Собрание назначили на шесть вечера. И Урих долго ходил по строительной площадке, побывал у ремонтников, у сварщиков на стенде и потолках. Еще раз взвешивал, каковы ж е эти самые возможности. Обдумывал, проверял, рассчи­ тывал... Говорил еще с людьми. Настроение, в основном,— озабоченное. Инженер по сварочным работам Марк Вайсбурд разговаривал с Урихом зло. Кричал, что он вообще все бросит, уедет в Ленинград, если трубы не будут срочно доставлены на Пунгу. Что фронта работ у него — никакого, а «изоляция сидит на хвосте», что начальник колонны изоляции Вадим Анисимов ругается, а сам он так замотался со всеми этими делами, что ему и побриться некогда... Сварщики ходят злые, как черти... И вообще — когда это все кончится? Урих спокойно и терпеливо объяснял прорабу, что на днях придут новые тру ­ бовозы и если не развезет рано, то вывезти трубы из Нарыкар они успеют. Инженер скептически улыбнулся и замолчал. И если его в какой-то степени успо­ коил ровный тон начальника, то самому Уриху легче после этого разговора ничуть не стало. Д а, машины придут. Д а, шоферы будут работать день и ночь. Но если все-таки весна окажется ранней? А похоже, что так оно и будет... Увы, он слишком ясно от­ давал себе отчет в том, как теперь трудно наверстать упущенное время, пусть не по его Еине. Но говорить об этом поздно. Нужно искать выход из создавшегося положения. Послать все трактора, снять машины с других работ... Сложно, очень сложно. Вайсбурд прав — ему не на чем работать. Он, Урих, тоже прав в своих тревогах. Но и пленум прав — трасса нужна как можно скорее, у стр а­ ны неотложная нужда в этой магистрали и в этом газе... Партийное собрание было открытым. На него пригласили всех рабочих и инже­ неров участка. Здесь сидели сварщики, плотники, шоферы, бригадиры, начальники колонн. Это были люди, которые варились в самом горячем котле стройки. Собрание началось с выступления секретаря райкома. Сдерживая волнение, он рассказал о пленуме и его решении. Заключительные слова выступления растворнлисо в тишине зала. Люди слушали молча. В президиуме собрания подождали несколько секунд, потом последовал тр ади­ ционный вопрос: есть ли желающие высказаться? Желающих не оказалось. За л по- прежнему тяжело и настороженно молчал. В мыслях секретаря мелькнуло тревожное: только бы не молчали. Лучше бы ругались, говорили, как трудно выполнять решение, спорили... Только бы не это мол­ чание, так не по-доброму напоминавшее те дни, когда людей приучали не мыслить и не рассуждать. Секретарь ждал, а люди продолжали молчать. Ведь это была Пунга. Место слиш­ ком обнаженное. Здесь могло произойти что угодно. Мог сорваться тяжелый ключ на- буровой во время вахты, могло в буран занести машины в тайге. Могло сгореть обще­ житие вместе с вещами, а главное — валенками, как это случилось зимой у буровикоз. Из скважины мог вырваться фонтан газа и зажечь все кругом. Могла упасть груба при потолочной сварке. Все это было и могло быть. И люди здесь хорошо знали цену жизни. И тех денег, которые зарабатывали. Это были трудные деньги и трудная жизнь, где не оставалось места болтовне. И Мальчиков хорошо это знал. Д а ж е ему, секретарю райкома, человеку уважаемому, они не простили бы ни одного пустого слова, ни йоты демагогии...