Сибирские огни, 1966, №9

Сначала через речку в гости ходили. Потом снег начал таять, и в валенках по- Пунге уже нельзя было пройти. В один из последних дней апреля лед посинел, вздул­ ся, и через сутки речку прорвало. Гакая поспешность ее величества весны настораживала. И Урих долго в тот вечер стоял на берегу. «Мы еще не знаем, что такое пунгинская весна»,— вспомина­ лись ему слова Ругера. «Мы, действительно, этого не зьаем,— думал он.— А что, если вода поднимется выше берегов? Тогда мы поплывем. И жилье, и склады с продук­ тами, и машины». Он посмотрел на городок буровиков, который стоял к реке так же близко, как н они, но там было спокойно — никакой тревоги. «Значит, все в порядке,— успокаивал он сам себя,— нечего сходить с ума загодя...» А на следующее утро снова пришел к реке. Вода заметно поднялась. Дощатый мост, который здесь в шутку прозвали «мост дружбы», почти лежал на воде. И хотя сводки погоды, принятые по рации, не сулили ничего страшного, тревога закрадыва­ лась подсознательно... К обеду следующего дня «мост дружбы» снесло, и теперь «союзники» были об­ резаны. Лодок в запасе ни у кого не оказалось. В тот же вечер по сплошному бездорожью, бросив все дела, Урих уехал в Бе- резово. Там он надеялся найти хоть какие-то сведения о характере здешних рек. А уезжая, распорядился срочно перетащить продуктовые склады и столовую на бо­ лее высокое место. И вот карта, которую ему удалось разыскать у березовских гидрологов, подтвер­ ждала его опасения: весь участок, где располагались оба городка,— в зоне затопле­ ния. Причем, река поднималась в этом месте выше своих берегов и не в такие снеж ­ ные годы, как этот. Значит... Он гнал машину обратно, не считаясь ни с ямами, ни с водой. Через кажды е полчаса она застревала в грязи или тонула в болоте. Урих очень спешил. Д а ж е и не думая в спешке о том, кто во всем этом виноват и есть ли виновные вообще. Важнее всего сейчас было — предотвратить несчастье. И когда истерзанный грязный газик въехал в квадрат городка, Урих со вздо­ хом облегчения увидел, что вагончики еще стоятна твердой земле, а река шумит рядом. Скорее знаками, чем словами, он приказал переезжать немедленно. Не спали всю ночь. Перетаскивали вагончики, машины, оборудование. Несколь­ ко попыток разбудить соседей за рекой не увенчались успехом. Гам не реагировали на тревогу, считая ее, по-видимому, напрасной. А утром, едва над Пунгой поднялось солнце, река вырвалась из берегов и помчалась вслед уходящим на взгорье послед­ ним вагончикам ленинградцев. Она затопила всю площадку, набросилась на кучу строительных материалов, которые не успели перетащить за ночь, и пошла дальше- через небольшую рощицу — к новой стоянке отряда. Но здесь ее остановил подъем, и река притихла, не дойдя до людей каких-то двухсот метров... Зато на другом берегу своенравная сибирская речка навоевалась досыта и про­ учила надолго беззаботных пришельцев. Весь май и половину июня Пунга была залита, словно Венеция. Ездили только на плотах и лодках. Потом здесь расцвела черемуха и появились несметные тучи ко­ маров. Черемуха цвела прямо в воде, и это было необыкновенно. Постепенно люди привыкли, приспособились к неудобствам «венецианской» жизни, и даж е вечерами мо­ лодежь на плотах пришвартовывалась к островку среди воды и зарослей черемухи, чтобы послушать музыку. И музыкант, дипломник института, Володя играл на баяне долго-долго... На рассвете разъезжались домой. А небо вокруг оставалось таким же светлым, как вечером. Это были изумитель­ ные по своей красоте белые ночи. Пожалуй, не менее светлые и поэтичные, чем л е ­ нинградские. Урих подолгу, несмотря на усталость, дышал их призрачным черемухо­ вым светом... С тех весенних дней его стали называть «хитрым Урихом». Он не обижался, понимал, что дело тут не в хитрости, что люди оценили его заботу. И главное, не