Сибирские огни, 1966, №9

И он спросил, чтобы разом кончить этот мучительный разговор, в котором все было ясно с самого начала, хотя и не сказано почти ничего: — Когда? Ругер ответил: — Время уходит... — Это понятно, но когда? — Завтра,— решительно сказал Ругер, и это тоже было ясно с первой минуты их встречи. — Утром? — Утром... «Ну что ж е — так было всегда. Почему ж е должно быть иначе сейчас? — думал Урих, возвращаясь с конференции.— Люди иногда устают... И тогда им кажется, что можно уже жить тише, благополучнее... А на самом деле — бой не кончается... П р о ­ щай, мой город,— не взыщи...» На следующее утро с группой рабочих и механизаторов Урих улетал на далекую сибирскую трассу. Рядом с ним сидел в кабине самолета Израиль Моисеевич Ругер. Теория относительности Пятнадцать минут, показавшиеся вечностью... Всего пятнадцать минут. Тяжелый экскаватор медленно полз по льду реки, и во в с е . стороны от него расползались юркие трещины. Тонкий лед будто оконное стекло, по которому у да­ рили камнем. Люди на берегу напряженно следили за этим движением. И не столько за м а ­ шиной, сколько за человеком, который шел впереди. При каждом шаге его грузная фигура прогибала подтаявший ледяной покров. Но он словно не замечал этого. Сделав шага два, три, оглядывался и делал знак машинисту... Отряд уже целую неделю пробивался от таежной станции Ем-Юган по узкому, размытому весенним солнцем, зимнику. Д в а года назад здесь прошли геологи. Д а в ­ ние ненадежные тропы и стали для отряда Уриха единственной возможностью про­ биться к Пунге. Это был уже третий по счету рейд от Ем-Югана с того дня, как отряд появил­ ся в сибирской тайге. И весна с каждым днем неумолимо приближалась, затрудняя и без того трудный путь. В первый раз прошли только люди. Во второй — перетащили вагончики, которые через каждые двадцать-тридцать километров опрокидывались их поднимали, подлаживали, снова тащили. А теперь вели машины, трубоукладчики и два тяжелых экскаватора. Дорога превратилась просто в оттаявшее болото. Торф, вывороченные корневища, вода... И все это расшвырено, размешано глубокой трак­ торной колеей. К концу третьего рейда люди вымотались окончательно. А тут в завершение всех трудностей — река. Весна распорядилась вовсе не в их пользу. Спуски оттаяли и те­ перь чернели месивом грязи, у берегов сверкали огромные заталины. Л ед стал на­ столько топким, что вот-вот быстрая таежная Сосьва разобьет его на куски и унесет к Оби. Наморозить переправу не удалось. Навалили веток, снега, надеялись, что ноч­ кой заморозок хоть немного схватит эту «дорогу». Проснулись утром — и ахнули: шли ночью буровики на бульдозерах и все размесили... Пришлось рисковать. И все машины миновали Сосьву благополучно, остались только экскаваторы. Прораб и механик отряда наотрез отказались их переправлять. Эти двое не были перестраховщиками. Просто они трезво смотрели на вещи. И Урих никогда потом не упрекнул их — ни словом, ни в мыслях. Несколько минут он раздумывал. Потому, что не был ни отчаянным храбрецом, ни трусом. А был командиром. И от правильности его решения зависела сейчас не только судьба этих машин — дойти им до Пунги или остаться здесь, но и судьба всего отряда. «