Сибирские огни, 1966, №8

просто Ваньку гнет. Еще стукнет новому царю, как я про коронованную особу отзы ­ вался!» Перемигнулись первый и третий министры: дескать, обвел вокруг пальца, шельмаз сам-то промолчал и чистым вышел. Н адо его царем выбирать — от греха подальше. И выбрали. Н адел дурак царскую корону и вроде как задум ался. «Если я дурак,— дум ает,— то почему я царь? Значит, не царь вовсе, а... дурак? Но как ж е я не царь, когда царь. А если я царь, то почему дурак? Значит, я не дурак вовсе, а умный». И велел он издать приказ: «Мы, Н аш е Царское Величество, приказываем пола­ гать Н аш е Ц арское Величество умным и не полагать дураком. Кроме того, Мы, Н аш е Ц арское Величество, повелеваем считать отныне всех прочих предполагаемых дураков умными, а всех умных — дураками». С Ч А С Т Л И В Ы Е К О Р О Л Ь И К О Р О Л Е В А Если верно, что рыба гниет с головы, то допустимо и обратное положение: та рыба, у которой голова в порядке, не подвержена тлению во всех прочих местах. А теперь от рыбы перейдем непосредственно к будням одного государства, в ко­ тором все были счастливы, потому что были счастливы король и королева. Д ело в том, что Его Величество король исключительно любил Ее Величество королеву, а Ее Величество королева безмерно обож ала Его Величество короля. И все подданные про это знали, так как ежедневно, с четырнадцати тридцати до шестнадцати сорока гла­ ш атаи на площ адях громогласно оповещали народ, что между их Величествами по- прежнему царят мир и согласие. Если во дворце случается прием или, скажем, устраивалось представление, король вел королеву под ручку, усаж ивал на трон и немедленно доставал из карм ана дорогую конфетку. Когда Ее Величество докушивала гостинец, король забирал у нее бум ажку и тут ж е вручал другую конфетку — еще вкуснее и дороже. При этом он не забы вал спрашивать: — Вам хорошо видно, Ваше Величество? Не застит голова вон того советника? А королева отвечала: — Ах, Ваше Величество, вы так добры ко мне: не утруждайтесь, прошу вас, я потерплю. Иногда король слуш ался ее, но чаще подзывал пальцем телохранителя и говорила — Пойди-ка, братец, отсеки башку Его сиятельству. Она королеве правый угол сцены загораж ивает. Вот какая между ними была любовь1 О круж ающие княгини и баронессы проливали слезы умиления. Музыканты, пре­ данно глядя на коронованных особ, сами, без понуканий капельмейстера, так дули в трубы, что у них потом неделями болели щеки. А первый министр, кряхтя и сморкаясь, казнил себя за то, что опять не удерж ался, обругал свою старую министершу чере­ пахой, а одной молоденькой фрейлине, наоборот, подарил кружевную комбинацию. Когда прием заканчивался, король с королевой возвращ ались в свои покои. — Господи! — восклицала Ее Величество, сжим ая пальцами виски.— Сколько раз можно говорить — не стучи так своей короной. Голова раскалывается! — О-о, дьявол! — сдерж анно рычал король.— В собственном королевстве изволь ходить на цыпочках! Н адоела такая жизнь! — Ты намекаеш ь, что взял меня без королевства?! — всхлипывала Ее Величе­ ство.— Т ак я уйду! Я р азв яж у тебе руки! Пож алуйста, женись на этой дуре прин­ цессе из тридесятого царства! Только учти, королевича я тебе не оставлю! — Нет, ты не уйдешь! — яростно гремел король.— Чтобы обо мне говорили, будто я выгнал тебя с королевичем на улицу?! Дудки! Такого удовольствия я тебе не до­ ставлю!.. Сам уйду! Свет не без добрых королей — какой-нибудь приютит,