Сибирские огни, 1966, №8

Люди, съехавшиеся сюда, распределялись по землячеству. Сообща легче было жить и работать. Они строили. Строили быстро, строили как попало, строили ордой, подгоняемые зимой, стужей и цингой. Поэтому в скородельных, каркасных бараках зимою начали провали­ ваться в тартарары печи. «Оттаивала» мерзлота. Весною не только печи, но и сами бараки загуляли, поэтому следующие дома уже стави­ ли на сваи, вытаивая для них дыры паром и горячей водой. До всего доходили своим умом люди, вырабатывая нелегкий опыт заполярных строителей. Первые бараки — канские, иланские, частинские, заозерские — бы­ ли особенно скособочены, изверчены. Потом шли дома и бараки — смесь под номерами — первый, второй, третий, двухэтажные, из бревен, на сваях, с внутренней лестницей, и форма у них была изогнутой по­ середине, вроде змеи. Такие бараки стояли прочнее, и вид у них более бравый. Магазины тоже назывались по-разному и без лукавства: где кто отоваривался по карточкам, когда они еще были, такое название и по­ лучилось. Не изменилось лишь название у первого магазина, он так и звался — «Первый». Когда-то он был единственный и в нем отоварива­ лись все без разбора. Самый знаменитый б ар ак в городе был номер десять, или «Десятая деревня». Знаменит он прежде всего тем, что из двухэтажного постепен­ но превратился в трехэтажный. Кто-то додумался на чердаке б арака приколотить к слегам и поперечинам второй слой досок, набил меж них опилок, прорезал в крыше окно, огородился — и получилась комната с печкой. Не успели власти опомниться и принять меры, как весь чердак б а ­ рака был уже в окнах, в комнатах и с двух сторон к нему, точно на ко­ рабль, сооружены сходни. Обитатели «Десятой деревни» делали нарты, сооружали мебель, подшивали валенки, выделывали шкурки, крали у соседей дрова, играли в карты, пили напропалую, дрались, резались, варили самогон (говорят, даже из опилок!), подделывали справки (го­ ворят, даже паспорта!), пели песни и плясали так, что из засыпных стен барака облаком клубились опилки. В бараке часто случались по­ жары, обыски и разного рода тревоги. Милиционеры заглядывать туда в ночное время боялись, и даже днем поодиночке в него не заходили. От тяжести «Десятая деревня» просела, расползлась. Ее подперли со всех сторон бревнами. Окна в бараке вывалились наружу, ушли в бок, и весь он был как пьяный. «Десятую деревню» плотным кольцом окружают поленницы, дровяники, сараи и сараюхи, и оттого много во­ круг нее хитроумных закоулков, щелей и переулков. Ребятишки здесь жили один шпанистее другого, и здесь же обитал атаман городской шайки Слепцов. В народе — Слепец. Вели здесь тай ­ ные дела и гулевые бабы. Они залучали моряков с иностранныхчкораб- лей к себе и «позорили советскую власть»,— ка к однажды сказал на собрании председатель горисполкома. Город тогда еще лепился на берегу протоки и неглубоко еще вру­ бился в лесотундру. Но лесозаводы и лесобиржа уже выпускали дре ­ весину— краесветскую продукцию. Репнин складывал в штабеля пило­ материалы, доска к доске, плаха к плахе, брус к брусу, и видел город, дома, раскиданные по буграм, в обход озерин и болот. Болота, мари, озера, богульник, карликовые березки, стелющийся ивняк, голубичник, пушица, огнистая морошка и целые пустоши, захлестнутые т р а в о й—- кровохлебкой. Кровохлебка эта, с шишечками, похожими на пересох­ шие капли бычьей крови, пятнает низины до самых крутых утренников,