Сибирские огни, 1966, №8

обеда никого не было. Кто взял деньги? — Валериан Иванович пере­ водит взгляд с лица на лицо. Не задерживаясь , проходит Деменкова, скользом — усмехающегося и почесывающегося Попика, ненадолго оста-* иавливается взглядом на напряженном и оттого совершенно жалком лице Малышка, пытающегося не улыбаться, и в упор, как штыком, колет взглядом Толю Мазова. Чувствительный, нервный мальчишка опускает глаза и тут же поднимает их. Все. Он уже переборол з ам е ­ шательство, теперь его так просто не заставишь вздрогнуть. Валериан Иванович, не спуская Толю с прицела, с расстановкой спросил: — Анатолий, ты не знаешь, кто взял деньги? В комнате струной натянулась тишина. Слышно, как работает на протоке лесотаска, скрежеща крючьями, и стук ножа тети Ули на кух ­ не слышно, слышно, как хрустит костыль под напряженно подавшимся вперед Паралитиком , д аже скрип ремней и кобуры на начальнике ми­ лиции слышен. И вдруг в эту напрягшуюся тишину ворвался веселый голос Попика: — Сообразил кто-то! А я рядом с грошами был и не дотумкал! Поел бы уж конфеток, покурил бы папиросочек! Фартит же, блин, людям!.. Всё. Главное сделано. Напряжение сбито. — Помолчи, Попов,— обрывает мальчишку Валериан Иванович и уже без всякой надежды еще раз спрашивает у Толи: — Так, значит, ты не знаешь, кто взял деньги? — Не знаю. — М-да. Корсары! Хранители тайн! — грустно съязвил Валериан Иванович и громче объявил: — Сейчас здесь будет произведен обыск! — В голосе его проскользнул металл, и сам он подчеркнуто выпрямился, точнее, попытался выпрямиться, потому что сегодня сутулость его как- то особенно грузно д авила .— Разумеется, с вашего позволения,— опять язвительно закончил он. — Пожалуйста! Хоть сто пудов! — откликнулся Попик, с готовно­ стью расшивая матрац, ра звя зывая наволочку на подушке. Видно по всему, возня эта очень д аже по душе Попику. Малышок улыбается, Мишка бельмастый истуканом торчит среди комнаты, а Толя как при­ клеился спиной к подоконнику. — Я буду за тебя распарывать наволочку? — взъерошился Вале ­ риан Иванович, и Толя подскочил к своей кровати, зашеборшил соло­ менной подушкой. Деменков, молча выворотив карманы, ушел в кори­ дор, курить. Он курит открыто и никому не дает «сорок», да никто и не решается у него попросить. Заведующий еще надеялся, что кого-нибудь прорвет и ребята со­ знаются или выдадут чем-нибудь себя, но вместо этого начался спек­ такль. Зачинателем его был Борька клин-голова — чемпион по жошке. Сын шалавых родителей, пьянчужек-артистов, по суду лишенных роди­ тельских прав, он и сам артист немалый. — Всё на нас! Вали! Вали! — с гневом и обидой завел Борька клин-голова.— Мы — люди брошенные! Мы — люди безродные... Ж а л о ­ ваться нам некому... В школе на нас жмут. В кинуху не появляйся!.. Нигде нам ходу нет! Воры! Шпана! Такое наше званье! — А какое б ты званье еще хотел? — рыкнул на него сдерживаю­ щийся изо всех сил начальник милиции. Как раз это и нужно было. Борька клин-голова оскорбленно обр а ­ тился к «публике», закупоревшей вход в комнату: — Видали, какое обращенье?! З а людев не считают! Матрацы ше-