Сибирские огни, 1966, №8

«сбивается с курса». Вслед за этим мета­ форический план будто и сохраняется, но в то же время нарочито сниж ается вторж е­ нием «грубой действительности»: «и палец, с кляксою чернильной, благополучно вхо­ дит в порт». Сколько в этой мимолетной шутке сердечной теплоты! Теперь читателю так и видится пятерка в дневнике юного путешественника. А в самой концовке ме­ таф ора уж е всерьез и даж е в патетиче­ ском звучании снова обретает свои права: «...припомнит капитан, как отвечал урок мальчишкой, прикрыв ладонью океан...» Здесь нет (все еще встречающейся по­ рою в детской литературе) умилительности, но есть уважительное отношение к замы с­ лам и мечтам подростка, хотя и чуть окра­ шенное теплой усмешкой. А к выпускнице школы автор обращ ает­ ся с напутствием, уж е лишенным этой ус­ мешки,— здесь уместен пафос: ...Приходит юность и сменяет детство. Ты аттестат на зрелость прине ла, И вся страна, врученная в наследство, Следит за взмахом твоего крыла. Поэтесса воспитывает в маленьких чи­ тателях и любовь к родной природе, как неотъемлемой составной части Родины. Она неоднократно рассказывает о временах го­ да, о различных природных явлениях. Если обратить внимание на заглавия написанных ею в разное время стихотворений, можно подумать, что знакомишься с каталогом вы­ ставки картин: «Мартовским утром», «Ап­ рель», «Скоро май», «Весна», «Весенний в е­ чер», «Лето», «Скоро осень», «Осенний день», «Зима», или: «Дождь», «Дождик про­ шел», «Гроза», «После грозы», «Осенний дождик», «Первый снег»... Любопытно, что за такого рода стихи Е. Стюарт неоднократно и сердито «улича­ ли» в смертном грехе созерцательности. М ежду тем (не говоря уже о глубине и двупланности пейзажной лирики Е. Стю­ арт) подобная «созерцательность» на самом деле впечатляюще учит детей ак­ тивному общению с природой, пробуждает в них деятельную любознательность. Д а и так ли уж часто в последнее вре­ мя ведут наши поэты своих маленьких чи­ тателей на волнующее свидание с приро­ дой?.. В ряде стихотворений Е. Стюарт для ребят пионерского возраста звучит и мысль о том. «то советский человек долж ен пере­ создавать природу. П равда, она не ведет разговор с ребятами на уровне: «быть пас­ сивным — плохо, а быть активным — хоро­ шо», чего иногда ждут от стихов некото­ рые педагоги. Она не обращается к юным читателям с зарифмованным призывом вы­ полнять завет А^ичурина: «Мы не должны ж д ать милостей от природы...». Но когда в финале «Рассказа о дубах» (пожалуй, именно «рассказа» с интересным драм ати­ ческим сюжетом — об «особенной судьбе» дубов на Алтае) поэтесса говорит: Лучи весенние вобрав. Дубки вставали в строб... Вершины будущих дубрав Мы гладили рукой. — когда Е. Стюарт говорит это и говорит так,— сама образная вооруженность стиха воздействует на воображение и разум д е­ тей. Д ело не в том, оценят ли они полно­ звучность и, при этом, полную естествен­ ность в контексте рифмы «вобрав — дуб­ рав» (хотя это, конечно, тоже помогает вос­ приятию внутренней, подлинно действенной дидактичности авторского замысла, а в том, что выразительность емкого образа: «вер­ шины будущих дубрав мы гладили ру­ кой» — уже несомненно вызовет гордость величием человеческих дел! Интересен цикл стихов о людях физиче­ ского и умственного труда, о величии и значении работы шофера, крановщика, пе­ каря, дириж ера, поэта. «Все людским рукам подвластно» — таково название и стержне­ вой смысл всего цикла. В другом цикле — «Помни о них» раскрывается благородная: тема интернационализма, расового равен­ ства населения планеты. Все ли «детские стихи» Е. Стюарт удач­ ны? Нет, иной раз автор внезапно терял «второе зрение», переставал видеть мир од­ новременно и сегодняшними своими глаза­ ми и удивленным взором маленьких своих героев,— тогда вдруг исчезала в каком-то- стихотворении естественность интонации и неотразимая убедительность, возникал от­ тенок умиленности. Но многое, очень многое из созданного поэтессой прочно и властно живет в созна­ нии тех, кому ее творчество знакомо, явл я­ ется достоянием всей нашей детской лите­ ратуры. Ибо, используя в чем-то творче­ ские традиции М арш ака, Михалкова, Бар- то, она, даж е обращ аясь неизбежно к тем ж е мотивам и «ходам», разрабаты вает все по-своему, ярко индивидуально, а в сущно­ сти и сама уже давно участвует в созда­ нии плодотворных традиций нашей литера­ туры для маленьких и юных читателей. Любопытное явление обнаруживаеш ь, исследуя творчество этой талантливой и своеобразной поэтессы во всем его объеме. Она порою как бы соревнуется сама с со­ бой в поэтическом освоении одного и того ж е жизненного материала, одной темы, д а ­ ж е одного образа — под двумя различными углами зрения: для детей и для взрослых. Чтобы пояснить эту мысль, обратимся к двум стихотворениям, носящим одинаковое название. Известно, что подснежники пытаются цвести на белоснежных страницах многих поэтических сборников (их не меньше, чем берез!),— пытаются и, зачастую , быстро вя­ нут от холодного... штампа. Сравним же два стюартовских «Под­ снежника». Вот один из них: Он под снегом пробирался. Он искал себе пути. Он нисколько не боялся Слишком рано расцвести.„