Сибирские огни, 1966, №8

и взглянул на спокойный профиль Б ерлаха, который, как он это часто делал, прило­ ж ил руку к животу. — У вас боли? — спросил Лутц. — В сегда,— ответил Берлах. Они опять замолчали, и Л утц подумал: я скаж у ему после обеда. Блаттер ехал медлёнио. Трамваи, автомобили плавали где-то в этих огромных, все падающих свер­ ху морях, Л утц не знал, где они находятся, струящ аяся по стеклам вода не позволя­ ла ничего разглядеть. В машине становилось все темней. Л утц закурил и, решив, что по делу Гастм ана он не пустится со стариком ни в какие объяснения, сказал: — Газеты ^напечатают сообщение об убийстве, его нельзя больше скрывать. — Это теперь уж е и не имеет смысла,— ответил Берлах,— мы ведь напали на след. Л утц погасил сигарету: — Это никогда не имело смысла. Берлах молчал, а Л утц, который охотно поспорил бы, стал всматриваться в окно. Д ож дь, каж ется, немного утих. Они уже ехали по аллее. Шлоссгальденское кладбищ е виднелось за дымящимися деревьями,— серая, залитая дождем каменная стена. Б латтер въехал в ворота и остановился. Они вылезли из машины, раскрыли зонты и заш агали вдоль могильных рядов. И скать им пришлось недолго. Надгробные камни и кресты остались позади, к аза ­ лось, они вступили на строительную площадку. Земля была испещрена свеж евы ры ­ тыми могилами, покрытыми досками. Влага с мокрой травы проникала в ботинки, на которые налипали комья глины. В середине этой площадки, между еще не заселен­ ными могилами, на дне которых дож дь собирался грязными луж ами, между времен­ ными деревянными крестами и земляными холмиками, густо засыпанными быстро гниющими цветами и венками, стояли вокруг могилы люди. Гроб еще не был опущен, пастор читал библию, рядом с ним, держ а над собой и пастором зонт, стоял могильщик в смешном фракоподобном рабочем костюме, от холода переступая с ноги на ногу. Берлах и Л утц остановились возле могилы. Старик услышал плач. П лакала ф рау Шенлер, бесформенная и толстая под этим беспрерывным дождем. Чанц, без зонтика, с поднятым воротником плаща и болтающимся поясом, в твердой черной ф ляпе, стоял тут же. Рядом с н и м — девуш ка, бледная, без шляпы, со светлыми воло­ сами, ниспадавшими мокрыми прядями; Анна,— невольно подумал Берлах. Чанц поклонился, Л утц кивнул, комиссар не повел бровью. Он смотрел на остальных, стоявших вокруг могилы,— сплошь полицейские, все в ш татском, все в одинаковых плащ ах,— в одинаковых твердых черных шляпах, зон­ ты в руках, как сабли,— ф антастические стражи, нереальные в своей телесности. А позади них, убывающими рядами, выстроились городские музыканты, собран­ ные в спешке, в черно-красной форме, отчаянно старавшиеся укрыть свои медные инструменты под плащами. Гроб был без венка, без цветов. Пастор давно уж е кончил чтение. Никто не замечал этого. Только дож дь был здесь, только дож дь был слышен. Пастор кашлянул. Р аз. Потом несколько раз. З а ­ выли басы, тромбоны, валторны , корнеты, фаготы, гордо и торжественно, желтые тусклые вспышки в потоках дож дя: но потом сникли и они, развеялись, исчезли. Все попрятались под зонтами, под плащами. Д ож д ь лил все сильней. Ноги вязли в грязи, вода ручьями лилась в открытую могилу. Л утц поклонился и вышел вперед. Он посмотрел на мокрый гроб и еще раз поклонился. — Господа,— донесся его голос, почти неслышный сквозь водную пелену.— Гос­ пода, нашего товарищ а Шмида нет больше среди нас. Он всегда... Его прервало дикое, разнузданное пение: Черт бродит кругом, черт бродит кругом, перебьет всех вас кнутом!