Сибирские огни, 1966, №8

Ч анц вздрогнул, услышав, что комиссар обратился к нему на ты. ...Только миновав Биль, Берлах прервал молчание и спросил, чтоЧ анц узнал в Л амбуэне, «теперь нам, пож алуй, все-таки следует назы вать эту дыру по-француз­ ски»,— добавил он. Сообщение о том, что ни Кленин, ни Ш арнель не считают, что Шмид перед смертью мог быть в гостях у Гастмана, выслушал молча, а по поводу упомянутого Клениным писателя, живущего в Шернельце, сказал, что сам поговорит с ним. Чанц отвечал оживленней, чем обычно, радуясь, что они снова разговариваю т, и ж елая заглуш ить свое странное возбуждение, но не доезж ая Шюпфена, оба опять замолчали. В начале двенадцатого машина остановилась перед домом Б ерлаха в Альтен- берге и комиссар вышел. Еще раз спасибо тебе, Чанц,— сказал он и пож ал ему руку,— хотя и неловко об этом говорить, но ты спас мне жизнь! Он еще постоял, глядя вслед исчезающим задним огням быстроотъехавш ей машины. — Теперь он мож ет ехать, как хочет! Комиссар Берлах вошел в свой незапертый дом; в холле, заставленном книга­ ми, он сунул руку в карман пальто и извлек оттуда оружие, которое осторожно поло­ жил на письменный стол рядом со змеей. Это был большой тяжелый револьвер. Затем он медленно снял зимнее пальто. Л евая рука была замотана толстыми тряпками, как это принято у людей, тренирующих своих собак для нападения. * Н а следующее утро старый комиссар уж е по опыту ож идал неприятностей, кзк он назы вал свои трения с Лутцем. «Нам знакомы эти субботы,— дум ал он про себя, ш агая через мост Альтенбюргбрюкке,— в такие дни чиновники огрызаются из-за не­ чистой совести, потому что за всю неделю не сделали ничего толкового». Одет он был торж ественно во все черное: на десять часов были назначены похороны Шмида. Он не мог не пойти на них, и это и было причиной его скверного настроения. В начале девятого появился фон Швендли, но не у Берлаха, а у Л утца,которому Ч анц только что доложил о событиях минувшей ночи. Фон Швендли принадлеж ал к той ж е партии, что и Л утц,— к консервативному либерально-социалистическому объединению независимых,— усердно продвигал по­ следнего по служ бе и после банкета, устроенного по окончании закрытого совещания правления, был с ним на ты, хотя Л утц и не был избран в Большой совет. — Это в самом деле возмутительно,— начал он, едва его толстая фигура по­ явилась в дверях.— Что туг творят твои люди из бернской полиции, уваж аемый Лутц?! Убивают у моего клиента Гастмана собаку редкой породы из Южной Америки, прерывают концерт Анатоля К раусхаар-Рафф аэли, пианиста с мировым именем! Швей­ царец невоспитан, лишен светскости, у него ни капли европейского мышления. Три года рекрутской школы — вот единственное средство против этого! Л утц, которому было неприятно появление его товарищ а по партии и который боялся его нескончаемых тирад, предложил фон Швендли кресло. — Мы запутаны в весьма сложном деле,— заметил он нерешительно.— Ты ведь сам знаеш ь это, а молодой полицейский, которому оно поручено, по швейцарским м асш табам может считаться довольно способным человеком. Старый комиссар, уча­ ствовавший в этом, отслужил уж е свое, это верно. Я сож алею о гибели такой редкой южноамериканской собаки, у меня у самого собака, и я люблю животных и произведу особое, строгое расследование этого инцидента. Беда в том, что люди совершенно не­ вежественны в области криминалистики. Когда я дум аю о Чикаго, наше положение рисуется мне прямо-таки безнадежным и...