Сибирские огни, 1966, №7

кой к дереву и остановилась, охваченная волнением. Оранжевые го­ ловки огоньков мягко касались ладоней, будто нашептывали: «А пом­ нишь? Помнишь?» Как давно это было!.. ...Одой шагал по траве и ц в е т ам— таким же огненным, жарким. Красивый, сильный, он высоко подбрасывал маленькую Чейнеш, и та визжала от восторга. Здесь, у скалы, под березкой, они отдыхали. Березка... Та самая. Арина подняла голову и не увидела верши­ ны: ее скрыли густые ветви. ...Одой, Одой! Где он? Опять пропал. Уже полгода ничего неиз­ вестно о нем. Когда она кончится, война?.. И дети ждут. Как в прошлом году стали письма приходить, так и заладили: «Папа, папа...» А что снова замолчал,— так к этому не привыкать. Значит, не может. Случись что с ним, давно бы сообщили. И тоже еще ничего не значит, д аже когда сообщают. Похоронным не всегда верить надо. Сколько уже было: получат похоронную, плачут, плачут... а он жив- здоров. В Аносе так по одному все слезы выплакали, и вдруг — пожа­ луйста, сам заязился... Инвалид, правда. Но ведь вернулся. А была похоронная. Еще погадать можно. Есть одна бабка-гадалка... Дуся рассказывала, эта бабка гадала Севастьянихе из их дерев­ ни. Твой, говорит, за семью морями... И ведь нашелся муж Се- вастьянихи... Р а з про Одоя никакой бумажки нет, значит, жив. Арина опустилась на траву. Легкие облачка неслышно мчались по небу. Она стала рвать огоньки и складывать их на колени. — Кук-куу! Кук-куу!.. Принялась считать, сколько еще бессонных ночей, тревожных дней, недель, месяцев томиться в ожидании. Думала — много, а кукушка умолкла. Затянула было свою считалку,— тут же оборвала. В тишине Арина услышала журчание родника. Улыбнулась, вспом­ нив т о т день. Сорвала дудку и, держа в одной руке охапку огоньков, спустилась к роднику. В прозрачном зеркальце воды увидела чье-то незнакомое лицо: грустное, усталое. Поправила сбившиеся волосы, усмехнулась отражению. Ткнула дудкой в зеркальце, и оно подерну­ лось рябью. Потянула чистую, холодную воду, и с каждым глотком будто прибавлялось сил. Подобрала все до единого рассыпавшиеся огоньки и легко, молодо взбежала к дороге. Лошадь живо потрусила вниз, к Дьяйлу. Издали заметила: что-то беспокойно в урочище — суматоха, бе­ готня. Больше всего людей у конторы. А над крышей плещется на ветру красный флаг. Заторопила коня, сама бы, наверное, быстрей добежала. Только въехала в улицу,— навстречу чья-то девчонка мчится вприпрыжку. — Тетя Арина! Тетя Арина! Арина соскочила с коня, бросилась к девчонке, тормошит ее, а та запыхалась и никак дух не переведет. — Что, балам? Говори скорее! — Война кончилась!