Сибирские огни, 1966, №7

Все стали хвалить песню Келемчи. Поднялся Октой, потребовал чочой вне очереди. — Погодите, люди! — старался он перекричать разноголосый го­ вор .— Среди вас старше меня никого нет. Я хочу спеть Арине свою песню! Подали Октою чашку. Старик сунул под мышку шапку, кряхтя опу­ стился на колено перед Ариной. Его мучила одышка, но Октой на удив­ ление всем запел звонко, молодо: В табуне кто красив? Быстроногий конь красив. Среди людей кто красив? Чистым сердцем ты красива. В табуне кто красив? Длинноногий конь красив. Среди женщин кто красива? Ты, мать двух детей, красива! Арина низко поклонилась старику, взяла из его рук чашку, выпила ар аку и помогла Октою сесть на свое место. Нет, нарочно нельзя придумать. Как все получилось! Конечно, не могло это понравиться любезным сестрицам: выходит, их Одоя ниже Арины ставят! Каргаа вышла плясать. Вытащив из кармана платок, она размахи­ в а л а прямо перед лицами сидящих, кружилась в дикой пляске и орала: Через реку длинный мост Проложили для моего коня. Я сумела полюбить Пр-ед-сед-ателя-яя-я!.. Еще немного, и все было бы испорчено. По счастью кто-то предло­ жил идти в другой аил. Все поднялись. Одой выходил последним. Он з а ­ д ержалс я на пороге. Лицо его было грустным. — Вечером приду к тебе? — не глядя на Арину, тихо спросил он Арина ничего не ответила, но это было согласием. Разве забудется тот вечер, та ночь?.. Одой плакал. Плакал , как ребенок. Да, он попросту струсил. Оставил одну в Каменке. Думал , обойдет­ ся... Вышло еще хуже. Пришлось лгать и ей, и тем в городе. Когда она приехала к нему, он совсем перепугался. Если бы узна­ ли , что Одой все еще как-то связан с семьей,— не видать бы ему ни те­ перешней работы, ни уважения среди алтайцев. Его д аже обрадовало, что Арина сразу же исчезла из города. Труда не составило придумать очередную ложь. Да , приезжала бывшая жена, устроила скандал, но он-то при чем? Он же давно оставил семью. Знать ее не знает!.. А простить этого себе не мог. Не было и нет у него никого, кроме Арины. Неправда, что он женился на другой. Один живет. Поехал в Дьяйлу, чтобы увидеть ее, Чейнеш, Кара. И опять боится. А вдруг что скажут ? И этой встречи боится. Никто не знает о ней, и не узнает, если Арина не захочет отомстить ему. «У него своя жизнь,— думала Арина.— У нее — своя, трудная, оди­ нокая». Пожалела, уступив ему, приняв его, как мужа? Нет. Это была не жалость. Она любила его. • Пусть будет как будет. Она одна за все в ответе. Будет еще ребе­ нок? Пусть! Он ушел на рассвете, тайком. Просил отвечать на его письма, не отказываться от денег.