Сибирские огни, 1966, №7

ферме управится. А дома пока наш актив побудет. Совсем большой человек. Так, Кара? Можно ли ослушаться председателя? Конечно, нянчиться с А рж а - ном — мало радости. Д а ничего!.. — Если недолго... Нахай Ногоевич протянул Кара руку. — Я же знал, что мы договоримся! Дьатпанаков ушел, а Кара снова и снова рассказывал, как ему вручали премию. Чейнеш прибежала — и ей рассказал. Натянул новые брюки — едва мать уговорила снять, чтобы погладить. Счастливый выдался день! ...Едва уторкала ребятишек. Надо было еще Чейнеш наказать, что делать на ферме, еды в запас для детей приготовить да себе в дорогу. Об одежде опять же подумать... В окно тихонько постучали. Арина открыла дверь — удивилась: Дьатпанаков! Как он смог ми­ мо собаки пройти? Не иначе подкормил чем! — Вот тебе моя баба послала. Выбери, что подойдет. Наденешь... Я поздно пошел, чтоб люди не видели. Может, тебе неудобно... — Что вы, Нахай Ногоевич! — Говорю, бери. Такое мое распоряжение!..— он втолкнул ей в ру­ ки узел и стал что-то искать в карманах.— Еще возьми. Тоже наде­ нешь. Мне Павлов сказал — нельзя. Тебе — можно. Ты — баба. На ладони председателя колхоза тускло блеснула «Медаль м а ­ теринства»... 19 t ' Большой круг дал Курачи. Не стал ждать, пока его схватят возле- Дьяйлу. Запутав следы, направился в деревню Теплую, где жил давний знакомец старовер Мефодий. К оборотистым его рукам прилипло не­ мало дьяйлинского добра. И коней он сбывал, и мясом переторговывал, и медком не гнушался. Знал, что не свое председатель «Дьаны дьол» ему предлагал, и помогал не «за так». Известно было Мефодию, что сняли Курсунова, что под суд отда­ ли. О дальнейших похождениях Курачи вести до него не доходили. Когда ночью заскребся под окном и предстал во всем своем не­ приглядном обличье нежданный гость, старый приятель не обнаружил радости. Д а гость на это и не рассчитывал. — Поживу у тебя,— вместо «здравствуй» заявил Курачи. Придерживая одной рукой подштанники, а другой — дверь, чтоб н е скрипнула ненароком, Мефодий попробовал отговориться. — Тесно у нас... Сказал и понял — зря. Зверь зверем стоял перед ним Курачи. По ьсему видно: дошел до точки. Такому лучше не прекословить. — Найдешь место! Почти раздет был Мефодий, а дрожь пробирала его не от ночной прохлады. Смекнул он, что некуда ему деваться, все одно принимать, а вернее — прятать дружка. То-то и худо. Не станешь же говорить ему , что под крышей есть уже один гость, куда как ближе этого, и- тоже- такой, что не вдруг кому покажешь... Вторую неделю прятал Мефодий: родного сына, дезертира. В избу Курачи не пошел. Спросил одежонку и еду. Сказал, в б ан е дождется.