Сибирские огни, 1966, №7

Ночами Одой приходил к дому Арины, подолгу сидел возле него, не решаясь стукнуть в окно. А утром Арина подбирала у калитки окур­ ки и прятала их, чтоб никто не видел. Знала, что это он, мучилась, тай ­ ком подглядывала ночами за ним и... боялась чего-то. Ему уже пора было уезжать. Арина подбелила печь, выскоблила полы, послала Чейнеш за отцом. Наказала пригласить и его, и всю род­ ню, и всех, кто не побрезгует. Она, дескать, тоже не хочет отказать в гостеприимстве... Приглашение приняли. Когда в конце улицы Арина увидела целую толпу, направлявшуюся к ней, то не поверила вначале. Но впереди шел Одой. И сестрицы со своими мужьями, и старая Чоргош, и соседи их, и все, кто встретился по пути, шли к ней, к Арине. Что ж, она готова принять гостей, сколько бы их ни пришло. Чем больше, тем лучше. Пусть все видят, что она и без мужа хорошо живет. Старухи, для которых была поставлена скамейка, быстро охмелели и запели, раскачиваясь и толкая друг друга. Арина обносила гостей ча­ ем. Араку разливал колхозный сторож, старик Октой, взявший на себя обязанности хозяина. Упрашивать есть и пить никого не надо было. Вот где пригодилась Арине наука Евдокии Ивановны! Дуся научила ее печь пироги, и Арина постаралась. Стол ломился от пирогов — и с мясом, и с грибами, и с ягодами. Гости не могли нахвалиться. А довольная хозяй­ ка все выставляла да выставляла угощение. «Не хуже, чем у других!» — радовалась она. Потихоньку Арина поглядывала на Одоя. Он усадил Чейнеш на ко­ лени, обнял ее, разговаривал с ней. Ему наперебой подносили чашки с аракой, но он не выпил ни глотка. И к еде не притронулся. Лицо у него немного побледнело. Р а з или два он поймал тревожный взгляд Арины и в смущении отвел глаза. Бабка Келемчи принесла проснувшегося сына. Кара не совсем понимал, почему так много людей, столько шума, т а р а ­ щил заспанные глазенки. Одой и его посадил на колени. Гости насытились, разговорились. И все шло хорошо, без перебран­ ки, без скандалов, которые случаются, когда хлебнут араки сверх меры. Шумный, но миролюбивый разговор прервала песня Дьиламаш: Не хвались быстрым конем — Подковы отвалятся. Н е думай, что ты мудрее всех,— Ведь дураком родился... Обычай есть обычай. Так принято: петь друг другу неприятные вещи. И тут всех удивила бабушка Келемчи. Приняв чочой, она приглади­ ла свои седые косы, гордо прошла мимо всех и опустилась на одно коле­ но перед Одоем. Протянув ему чашку с аракой, запела тихим, низким голосом: Если жеребенок сиротой остался, Не думай, что он не станет конем. Если у человека нет отца, Н е думай, что он остался без аила. Осиротевший жеребенок вырастет, З а собой табуны поведет. Вырастут дети без отца, С танут хорошими людьми... Голос Келемчи дрожал, а Одой, слушая ее, все ниже и ниже скло­ нял голову над столом. Когда она кончила петь, Одой взял из ее рук чочой, осушил чашку и отвернулся к окну.