Сибирские огни, 1966, №7

Павлов склонился над ним. — Э-э, ты что же, солдат, ревешь? — узнал он Кара. Глотая слезы, мальчик перестал кричать и только всхлипывал по­ тихоньку. Павлов гладил его жесткие волосы, а самому было больно за м а ль ­ чишку. Ноги в цыпках, лицо перемазано, ручонки дрожат... Такому бы играть да играть, а он, как взрослый, работает в поле. Худые бока у лошади тяжко вздымались. Большие глаза слезились. Казалось, они говорили: «Что хотите делайте со мной — не встану». Женщина через силу пыталась поднять клячу. Вдвоем не без труда поставили лошадь на ноги. По-настоящему гнедуху надо было пустить на все четыре стороны, чтоб отъелась вволю. Но работа ждать не могла. — Дав ай , солдат, подсажу... Ты уже большой. Чего же слезы лить... К ар а улыбнулся и, как ни в чем не бывало, замахал руками. — О-о-ей! У других пахарей лошади были немногим свежее и тоже кое-как тянули плуги. А чья-то пара со спутанными ногами преспокойно пас­ л а с ь на молодой травке. Павлов огляделся, соображая, кого же недостает. — Самтара не видел? — спросил у старика Саламчи. Саламчи плюнул и покосился на солнце, прикидывая, скоро ли сбед. — Глаз затылка нету,— схитрил он. — Ох, старик, знаешь! — раскусил его лукавство Павлов .— Д у ­ маешь, если курана подстрелит, с тобой мясом поделится? Не выйдег! Пусть вся бригада ест. — Если пустой придет, что скажешь, а? — С пустыми руками вернется, другой разговор будет... Женщины, ребятишки сил не жалеют, а мужик забаву нашел — охотиться ему з а ­ хотелось! Н-но! — понужнул Павлов лошадей. «Хоть бы один тракторишка!» — с грустью подумал он. ...Солнце садилось, окрашивая поля и горы в красный цвет. Тучи, сгустившиеся на юге, пылали пожаром. В горах начали вечернюю пере­ кличку кураны. Вот и кончать работу пора. Женщины распрягли коней и побрели на стан. Над притихшими полями зазвучала песня: На дорогу дальнюю, грустную Глядеть с тоской не устаю. Ушедшего на войну милого С надеждой ж дать не устаю... Павлов замешкался и отстал. Незнакомые слова и мотив все же передали Евгению Даниловичу настроение поющих женщин. Он шагал по вспаханному полю, опустив голову. Дальние горы темнели. Там, где небо почти сходилось с землей, ту­ скло поблескивала тоненькая нитка Катуни. 14 Из больницы Арину отпустили с условием: по крайней мере ме­ с я ц — никакой физической работы! Врач и Павлову, приехавшему, как обещал , за Ариной, наказала: