Сибирские огни, 1966, №7

— На-ка, хозяйка, распорядись. Чейнеш отрезала по тоненькому ломтику хлеба. Зачерпнула непол- - ную ложку консервов, подумала и отбавила немного. Положила «для духа» в картошку, долила водой, растолкла. Когда согрелся чай, позвала всех к столу. Себе оставила самый ма ­ ленький кусочек хлеба. И картошки взяла чуть-чуть. У Павлова подступил комок к горлу. Накормив ребятишек, Чейнеш закутала чашку с горячей едой, ска­ зала: «Маме отнесу!» — и убежала. Мальчишки совсем освоились. Лезли к Павлову на руки, в драку тянули его офицерский ремень с медной звездой на пряжке, хитровато поглядывали на рюкзак в надежде получить что-нибудь еще. К вечеру, когда Арина вернулась с фермы, Павлову казалось, что он живет в этой избе давным-давно. — Вот, понимаете,— не без смущения обратился он к хозяйке,— все еще у вас в гостях... — Что вы! — успокоила его Арина.— Плохо только у нас... Павлов стал доказывать, что лучшего ему и желать нечего. Но вот стеснил он их. Влез в чужой дом, а в правление за целый день не успел сходить. Так что, если он не помешает, может, Арина Саналовна позво­ лит еще на одну ночь остаться. — Живите, сколько хотите,— тут же заявила Арина и выговорила ему за то, что свои припасы расходует. О случившемся на ферме Павлов не спрашивал. За чаем Арина са ­ ма рассказала. Так и было. Ни за что, ни про что налетел на девчонку* отругал... Председатель, называется. Дела на ферме — хуже некуда. И не только на ферме. Пусть не подумает гость, что она со зла. Плохо в- колхозе. И не потому, что война. — Вы поговорите с доярками. Про себя забывают — только бы скот сберечь. А что его беречь? — махнула рукой,— Все равно Курачи продаст, перепродаст, сменяет, пропьет... Терпения больше нет!.. Арина накинула платок, засобиралась. — Вы ночуйте. Сбегаю еще на ферму. Растел идет. Как бы опять беды не случилось. С председателем Павлов увиделся только на третьи сутки. Курачи был хмур. Ему уже было известно, что приехал уполномоченный, посе­ лился у Арины Карышевой, ходил по Дьяйлу, расспрашивал колхозни­ ков. Ничего хорошего от этого уполномоченного ждать не приходилось. К тому же с тяжелого похмелья на белый свет глядеть не хотелось. Не ожидая расспросов, Курачи начал жаловаться: кормов нет, лю­ дей нет, коровники и кошары разваливаются... — Кормов, говорите, нет,— перебил Павлов,— а сено продаете- Как же это? Курачи развел руками. — Какое сено? И тут же упрекнул: — Зачем, товарищ уполномоченный, сразу не сказали? Мы бы догнали, отобрали. Воры это! Р азве можно продать сено? Павлов решил про себя: поручение насчет зимовки выполнит и уе­ дет отсюда. О том, что из госпиталя, что собирался пожить в Дьяйлу, и говорить не стал. Какое тут житье! — Разрешите познакомиться с вашей отчетностью? — спросил к а к можно, официальнее. Курачи — сама простота. — Какая у нас отчетность? Счетовода и того нет. Сам бумажки