Сибирские огни, 1966, №7

увя залс я з а ней. Было очень грязно — и дорогой, и в аймаке. Целый день проторчали они на рынке. Кар гаа разложила мужские вещи. Но, должно быть, она з апр ашив ал а слишком дорого, потому что никто д аж е не притрагивался к вещам. Тайгыл примостился у ее ног, положил морду на лапы и смотрел на снующих людей, на машины, что проезжали мимо, разбрызгивая грязь. Какой-то человек долго ругался с хозяйкой, примеривал пальто,— ушел. Немного погодя вернулся, достал из кармана красные продолговатые бумажки , долго передавал их по одной Каргаа, а затем набросил п аль ­ то себе на плечи. Пальто С акара Угарыча. Другой человек унес костюм. Еще кто-то взял старый пиджак. К вечеру К ар г а а распродала все, что привезла с собой. — Теперь не пропадем,— говорила она собаке, возвращаясь д о ­ мой.— Деньги есть, значит, все будет. А истратим, найдется еще что продать... После этого она сильно переменилась. И о Тайгыле стала заботить ­ ся меньше. Часто з абывала покормить его. Лишь вечерами, когда ей, наверное, становилось страшно одной в темной избе, Кар гаа з а зы в ал а Тайгыла, бросала ему кусок. От нее теперь часто пахло аракой. Как-то вечером Тайгыл услышал возле дома мужской голос. Пес забеспокоился. Хозяйка отогнала его и пропустила в избу человека. Двер ь захлопнулась. Уже давно вызвездило небо. Давно погас свет в избе. Все стихло. Никто из дома не выходил. Лишь на рассвете заскрипела тяж ел а я лист­ венничная дверь. На пороге появился чернобородый человек. Тайгыл ощетинился, зарычал и бросился на незнакомца, но тот, должно быть, не очень его испугался. Не успел Тайгыл опомниться, как сильные руки стиснули ему горло. Мужчина высоко поднял собаку и бросил на твер­ дую землю. Тайгыл так ударился, что д аж е не завизжал . Ночью он опять завыл. Выл громко, протяжно, заливисто. К а р ­ гаа не могла спать. Она вышла во двор и больно прибила пса. А перед утром Тайгыл исчез. Совсем. Кар г а а долго разглядывала облупившийся потолок, потом устави­ лась в окно. На улице было пусто, скучно. Вспомнив о Курачи, усмехнулась: сумела его обвести! Он вроде прижился у одной вдовы, д а разве та смогла бы такого удержать? Трусиха она, эта вдова, хуже зайчихи. «Что люди скажут!..» Что с к а ­ жут, то и скажут. Каргаа , когда надо, сама такое про кого хочешь наго ­ ворит... А время трудное. Надо его как-то пережить. Где нужна ску­ по сть— будь скупой. Если что в руки попадает — не отказывайся. Пр о ­ г л я д иш ь— другой схватит. А Курачи ничего мужик. И не скажешь, что старик. С ним пока не надо ссориться. Еще неизвестно, что будет. К у р а ­ чи говорит, немцы сильнее... На улице послышались голоса. Кар гаа прилипла к окну, но опозда­ ла. Чьи-то шаги приближались к двери. В избу вошла учительница, Татьяна Товаровна. З а ее спиной показалась Арина. Они поздоровались, остановились у порога, оглядывая неприбранную избу. — Что у тебя есть для фронта? — спросила Арина, глядя в упор на бывшую родственницу. — З ачем так, Арина! — остановила учительница.— Нель зя ж е сразу. Надо р ас ска з ать об успехах нашей армии... Вы слышали, что фашистов разбили под Сталинградом? К ар г а а ничего не ответила. Слышала она. Конечно, слышала. Толь* ко Курачи сказал , что это неправда. — Чего ей разъяснять? — сердилась Арина,— Наша армия все р а в