Сибирские огни, 1966, №7

Речь председателя никого не утешила. Плач и крики провожающих стали еще сильнее. Подвыпивший Каб ар пристал к кузнецу Боргою: — Боргой Оргоевич! Дорогой Боргой Оргоевич! Ты самый зн аме­ нитый мастер! Сделай мне богатырский кылыш, я им отсеку Гитлеру голову! Сделай, что тебе стоит?.. Все уже давно вышли на улицу, толпились возле подвод, но никак не могли распрощаться с отъезжающими. Наконец, тронулись. Не про­ ехали и ста метров, как Мар а л крикнул с брички. — Стойте! Тр-р-рр!.. Стойте! Лошади остановились. — Подождите, люди! — кричал М ар а л .— Я с дядей не попрощался... Подождите! Где мой дядя? Позовите его. Почему его нет? Из толпы, нахмурившись, вышел Курачи, шагнул к подводе. Марал , перевесившись из брички, стонал: — Дядя... Где ты, дядя? — Вот он, вот,— трясли его парни.— Прощайся скорей. Мар а л поднял голову, но в згляд его блуждал по толпе. — A-а, дядя! Я иду воевать... А ты почему остаешься? А? Не хо­ чешь? Д а ? — Трогайте! — махнул рукой Курачи.— Не видите, пьяный он. Как бы из телеги не выпал... — Кто? Я? — возмутился М а р а л .— Я выпаду? — Трогайте, трогайте! — заторопил Курачи. — Ты слышишь, дядя? Я теперь ничего не боюсь! Инавойнеменя не убьют. Я все равно не умру! — Не умирай, не умирай,— успокаивал его Курачи.— Возвращайся живой. Марал оттолкнул его руку. — Нет, дядя!.. Если я вернусь назад... Я другойдорогойвернусь! Слышишь?! Другой дорогой... Курачи побагровел. Надо было как-то унять Марала . Еще чего доб ­ рого сболтнет лишнее. — Только возвращайся,— замурлыкал Курачи.— Все равно какой дорогой. Трогайте, ребята! Поддержите его, а то верно выпадет... — До свиданья! — Счастливо оставаться! — Дьяйлу! Дорогой Алтай! Земляки! Прощайте!.. — Живы будем — вернемся! — Д яд я , ты меня слышишь? Только другой... Плакали женщины, дети. Арина стояла позади всех. Тоже плакала. Тоже кричала: — Д о свидания! Возвращайтесь домой! Долгие зимние ночи... Темнеют заваленные снегом дома. Горят в окнах туслым светом огни. И тишина вокруг. Еле-еле различишь дерев ­ ню, проглядывающую сквозь метель и мрак. Вьюга протяжно гудит по логам, с плачем бросается к дверям до ­ мов, стонет на стылой зимней дороге. Среди ночи в холодных сенях д е ­ ревенской избы вдруг жалобно заскулит, завоет собака, тоскующая по своему хозяину. И, словно не выдержав этого воя, с оледеневшего неба срывается звезда и, рассыпаясь голубыми льдинками, скрывается за темными горами. Несет ветер снежную пыль, рвет с петель калитки, гремит по кры­ шам, стонет в печных трубах, нагоняя на людей тоску, пугая их тревож ­ ными предчувствиями...