Сибирские огни, 1966, №7

подкладывал под иконы, чтобы задобрить бога. Кусочки исчезали. З н а ­ чит, бог принимал его угощение? А вот нынче от старших ребят, которые уже учатся в школе, он услышал, что никакого бога вовсе нет. Им учителя говорили. Кто же прав? К ар а решил в последний раз попросить бога. Перед тем, как отправ ­ ляться на скотный двор за телятами, он разбросал перед иконами целую пригоршню крошек и убежал, твердо уверенный, что к его возвращению бог пошлет ему белого коня и острую саблю. Как долго тянулся для него этот день! Едва солнце пошло на з а ­ кат, Кара пригнал телят с пастбища и скорее домой. Бабушки не было. Мать, с малышом на руках, сидела на пороге избы. Кара осторожно, чтобы мать не заметила, прокрался с другой сто­ роны и шмыгнул в аил. Глаза еще не привыкли к темноте. Он постоял немного и несмело шагнул к иконам, но в испуге отшатнулся. Прямо из-под ног к дымоходу вспорхнула стайка воробьев. Кара уставился на бога и замер в ожидании. Гром не гремел. Белый конь с железными подковами не появлялся. Не осталось перед иконами и хлебных крошек. Видно, нахальные воробьи подбирали пишу бога! Вот когда Кара рассердился! «Какой же это бог, если воробьи отбирают у него еду, а он д аже с ними справиться не может! Значит, врет бабка Келемчи!» Схватив большой нож, которым щепали лучину для очага, Кара подставил табурет и полез к иконам, стоявшим на полочке. Сердце у него отчаянно колотилось, а ноги почему-то дрожали. Что ни говори, а все-таки было немножко боязно. Бог ведь... С икон на него в упор смотрели круглые, как пуговицы, потускнев­ шие от пыли и дыма глаза бога и его помощников святых, как гово­ рила Келемчи. Кара вспомнил: когда Каракай вернулся из армии, он сжег у своей матери иконы. Ох, и ругали его старики! А самому-то Каракаю ничего бог не сделал! Крепко зажмурившись, Кара наугад ткнул ножом в одну из икон. «Сейчас меня молния убьет!» — съежился он. А глаз так и не открыл.,. Ничего страшного, однако, не произошло. Чуть-чуть приоткрыв глаза, он покосился на бога. Тот по-преж­ нему бессмысленно таращил свои пуговицы. На соседней иконе белела глубокая борозда — след от ножа, как на обыкновенной доске. Ну-уу! Нечего с ними церемониться! Н а всякий случай Кара решил еще раз проверить главного бога. На шее у бога висела прогнившая веревочка, к которой был привязан позеленевший медный крестик. Кара сорвал эту веревочку с иконы и бросил в костер. И опять ничего не случилось. Тогда бог и его святые один за другим полетели с полочки. Три иконы уже успели сгореть, чет­ вертая пылала, а пятую Кара держал в руках. В это время на улице что-то загрохотало и стукнуло о стенку аила. Кара в страхе спрыгнул на пол и, не выпуская иконы, выбежал на улицу. Ты чего так носишься? Какой черт тебя укусил? — послышался голос бабушки. Она стояла на горе и скатывала оттуда к аилу чурки на дрова. Кара шмыгнул обратно в аил, сунул последнюю икону в костер, выскочил на улицу и крикнул:. — Я играю! Что мне поиграть нельзя? Возмездие пришло на следующее утро, но совсем не от бога. К ара собрался уже бежать на скотный двор. Бабушка з ад ерж ала .