Сибирские огни, 1966, №7

«ой фигуре мертвеца. Это вполне устраивало Кленина, не любившего скандалов,- и он молчал. Когда он ехал вдоль озера в сторону Биля, туман снова спустился и солнца сов­ сем не стало видно. Утро было мрачное, как последний день страшного суда. Кленин угодил в длинную вереницу машин, двигающуюся страшно медленно; это напоминает •похоронную процессию,— невольно подумалось Кленину. Мертвец сидел неподвижно рядом с ним, и только изредка, при неровности дороги, он качал головой, как старый мудрый китаец, и Кленин все реже отваж ивался на попытку перегнать еле ползущие •впереди машины... К огда в Биле началось расследование дела, в Берне передали о печальном собы­ тии комиссару Берлаху, который был непосредственным начальником убитого. Б ерл ах долгое время жил за границей и прославился как криминалист в Констан­ тинополе, а затем в Германии. Напоследок он возглавлял уголовную полицию во •Франкфурте-на-Майне, но уж е в тысяча девятьсот тридцать третьем году вернулся в с в о й родной город. Причиной его возвращения была не горячая любовь к Берну, кото­ рый он частенько называл своей золотой могилой, а пощечина, которую он дал одному •высокому чиновнику тогдашнего германского правительства. В свое время во Ф ранк­ фурте было много разговоров об этом инциденте, а в Берне его оценивали в зависимо­ с ти от европейской политической конъюнктуры — сначала как возмутительный шаг, потом как заслуживающий осуждения, хотя и вполне понятный, и в конце концов, как единственно возможный для швейцарца поступок; но так говорили лишь в сорок пятом. Первое, что сделал Берлах по делу Шмида, это отдал распоряжение, выполнения •которого он добился, лишь пустив в ход весь свой авторитет. «Известно слишком мало, ■а газеты — самое ненужное из всех изобретений, сделанных за последние две тысячи лет»,— сказал он. Б ерлах, по-видимому, многого ож идал от негласных действий, в противополож ­ ность своему «шефу», доктору Луциусу Лутцу, который читал лекции по криминалисти­ ке в университете. Этот чиновник только что вернулся в Берн после посещения нью- йоркской и чикагской полиции и был «потрясен доисторическим состоянием борьбы с преступностью в столице Швейцарской федерации»,— как он открыто заявил директору полиции Фрейбергеру, когда однажды они вместе возвращ ались домой в трам вае. В то ж е утро Берлах, еще раз переговорив по телефону с полицией Биля, отпра­ вился на Бантингерш трассе к фрау Шенлер, где квартировал Шмид. Старый город и мост Нюдекбрюке Б ерлах по своему обыкновению прошел пешком, ибо Берн был, по его мнению, слишком маленьким городом для «трамваев и тому подобного». Крутую лестницу он одолел с некоторым трудом,— ему было уж е за шестьдесят, и в такие моменты они давали о себе знать. Но вскоре он оказался уж е перед домом Шей­ деров и позвонил. Г оспож а Шенлер сама отворила ему дверь. Это была маленькая толстенькая, не л иш ен н ая достоинства дам а, которая сразу ж е впустила Берлаха, которого знала. — Шмид долж ен был ночью уехать в командировку,— сказал Берлах.— Он до л ­ ж ен был уехать неожиданно и попросил меня кое-что послать ему вслед. Проводите меня, пож алуйста, в его комнату, фрау Шенлер. Г оспож а Шенлер кивнула, и они пошли по коридору мимо большой картины в тяж ел о й золоченош раме. Берлах взглянул на картину — это был «Остров мертвых». — А куда поехал господин Шмид? — спросила толстая дам а, открывая дверь в комнату. — З а границу,— ответил Берлах, разгляды вая потолок. К омната была расположена на уровне земли, и через садовую калитку был виден маленький парк со старыми коричневыми елями, по всей видимости больными почва п од ними была густо усыпана опавшей хвоей. Комната эта была, наверное, лучшей в доме