Сибирские огни, 1966, №7

Н а д притихшими лугами плывет легкий голубоватый туман, будто проверяет, хорошо ли потрудились люди. Клубится в березовых околках, в низинных зарослях кустарников, тянется к задумчивому лесу, окуты­ вая деревья. В болоте за рощицей до одурения хохочут лягушки. Когда их оглушительная болтовня становится несносной, из кустов на них сер­ дито рявкает куран, и они послушно замолкают. Одна-две запоздало хихикнут и тоже будто в рот воды наберут. В еще не скошенной траве перепел бросает вызов своей подруге и ждет: ответит ли? Ответила — и перепел не перестает объясняться ей в любви до утра. Уже закончился ужин, и туман подобрался из низин к кромке леса, и куран загнал лягушек в болото... Полевод первой бригады Марал Курсунов заполнил сводку, отпра­ вил ее с мальчишкой-коногоном председателю и забрался в шалаш к парням-машинистам сенокосилок. Шагах в пяти балагурит с девчатами Каракай . Его и годы не берут! Повариха гремит у костра посудой, кормит остатками ужина собак. Журчит родник. Недалеко от него стреноженные кони щиплют тра-< ву, фыркают. Перепел завел свое «пат-падым, пат-падым!..» — Два , три...— хором считают девушки. — ...четыре, пять! Замолчал! — Если шесть раз споет — хлеба хорошо родятся. Если семь — год совсем богатый будет. — Р а зв е они о хлебе думают? Им перепел про женихов поет! —• ехидничают парни. — Кому повезло, девчата? Может, на меня загадывали? Призна* вайтесь! — кричит Каракай. Девушки не отвечают. У аргам ака грива м ягкая. М ягче лучшего ш елка,— запевает одна из них. Остальные подхватывают: У аргам ака грива золотая. Т акого ш елка не найдешь... Г лаза у него золотые, Н а небе нет такой звезды ... Все слушают песню. Марал в пятый раз отрывает от газеты учетчика клочок, чтобы сде­ лать цигарку. Не спится. Накинув на плечи фуфайку, он вылазит из ш а ­ лаша. На земле валяются брошенные мальчишками хомуты. Марал вор­ чит, прикрывает хомуты сеном, чтобы не намокли от росы. В темноте слышен топот коня. —• Кто там? — окликает Марал. — Это я, Самтар,— негромко отзывается приехавший.— Не шуми. — Зачем коня гоняешь? За день кони и так устают. Чего не спишь? — З а продуктами в деревню ездил. Д ядю твоего видел. Велел тебе в Дьяйлу ехать. Прямо сейчас. Вместе поедем. Ослушаться Марал не может. Он распутал своего коня и, не седлая его, поехал в Дьяйлу. ...В двадцать втором году Марал, семнадцатилетний парень, бежал с бандой дяди Курачи в Менкулекские хребты. Красные наступали на пятки, и Курачи понимал, что ему не спасти свою банду. — Ну, племянничек,— сказал он Маралу, когда положение было уже почти безвыходным,— нет нам больше дороги, нет удачи. Давай -ка