Сибирские огни, 1966, №6

его объятие таким разящим, что о сопротивлении и мысли быть не могло. Конечно, ей хотелось прошептать: «Да вы с ума сошли, услышат!», но она подумала: «Услышат, и что же? Открытие для них? Не слыхивали они такого?» Ее беспокоило другое — легкость сопротивления, легкость, с которой она освобождалась от него. Бороться, так бороться в з ап р а в ­ ду, и она входила в азарт, как входят в него при возне мальчишки, превраща я борьбу в драку. И вот, почти лежа на земле, она увертыва ­ лась , выскаль зывала , вставала — и когда он снова хватал ее, ей к а з а ­ лось, что еще немного и он будет парить над нею. Павел не был ей про­ тивен. Его движения, руки, ноги, лицо,— все, что пылало, наполнялось суровой грубостью, грозило ей болью и больным наслаждением ,— все это нравилось ей, привлекало ее, и, однако, она не ощущала той свежей с л а ­ бости, которая охватила ее вначале и которой до тех пор она еще никог­ д а не познавала, когда тело, томясь, не способно и не хочет уйти от объятий. И измеряя себя «с точностью до 1 : 10000»,— если уж говорить откровенно,— не ради ли этой слабости она сюда и пришла в это из- грызанное львами и богами ущелье?! Борьба между Евдошей и Павлом продолжалась долго,— не час ли? Ослабленный сильным припадком возбуждения, Павел поскользнул­ ся на сухой траве и упал лицом вниз Томление ее сразу пресеклось. Она поднялась и, изумляясь своему равнодушию, вернулась к костру. — Действительно красиво? — сухо и зло спросил Гармаш, вороша пылкий костер. — Где? — Куда ходили. — Ах, да! Впрочем, пожалуй, и красиво: ка к относиться. — Картошки печеной? — спросил Фома. — Нет, спасибо. — И без того отведали много горячего? — Вот именно, Фома. Сев, она почувствовала себя измученной до крайности. Теперь спать, спать.— Голова кружилась, и чуть-чуть подташнивало.— Зачем это всё? Уж лучше бы было уступить! А то получилось, что втягивала, чтоб выве­ дать. Выведать? А что именно? И почему я ничего не говорила: будто берегла слова, чтоб ими сопротивляться Фоме? Он ведь тоже готов ки­ нуться и своего не упустит. Но, голубчик, перед тобой-то я подавно не задохнусь, и тебе меня своим красноречием не пронять. — Чем же, однако, кончилась битва? — спросил Фома. — К а к а я битва? — А мы, Евдоша, слегка тут отвлеклись в сторону и забыли о бит­ ве богов. — Каких богов? — Какча и Гефест все еще бьются, и Афродита все еще наблюда­ ет,— ответил протяжно Гармаш. — Меня это мало радует. — Еще бы. Поэтому-то я и хотел закончить рассказ. Короче гово­ ря, вон там Гефест оторвал внезапно от скалы глыбу и с невероятной злобой ударил Какчу в темя. Туземный бог. уже не сомневаясь в своей гибели, с забавными вздохами, ушел под землю, воткнулся в пламя Ге- фестова горна, поплескался там малость и расплавился. Афродита, пла­ ча, скрылась в пещере. Гефест ее всегда обижает. Вы увидите завтра на стене пещеры след ее рыдающего тела. Впрочем, возможно, это работа древних жрецов. А я хочу спать! — подняв голову, сонно пробормотала Афросинья Никодимовна.