Сибирские огни, 1966, №6

Она прошла мимо Фомы. Тот, подтягивая ноги, чтоб ее пропустить, сказал : — А разговор о той красоте, что я обрел, впереди, Евдоша! — Хорошо, Фома. Широко зевая, он приподнялся и бросил несколько охапок хвороста в костер — вовсе не для того, чтоб разглядывать: в какой позе стоят там Павел и Евдоша! Доступны ли ему теперь такие мелочи? Евдоша шла невозмутимо медленно, каждый ее шаг Павел ощущал всем телом, словно она шла по нему. Какую богиню изображает она из себя? Колени его тряслись, в руках, особенно в предплечье, он чувство­ вал холод, и одновременно по всему телу хлынуло желание немедленно бросить ее на землю, обладать ею. Исступление овладело им, сумрачное безумие жгло его мозг. Евдоша остановилась возле него. Моря не было видно. Смутная си­ реневая мгла л еж а л а на скалах, сгущаясь внизу. Кое-где сквозь мглу про­ бегали черные извивающиеся жилы, должно быть очертания кустарников. Н ад скалами вверху слабо блестели звезды, вырисовывая в сиреневом не­ бе веселый и бодрый узор. Упало что-то и со свистом покатилось по склону ручья. Катящееся раскололось со звуком, похожим на хихиканье. Павел схватил Евдошу за руку. Его рука показалась ей вздувшейся, и сердце ее заколотилось. Она изнемогала от сладкого чувства слабости; рука ее слегка в здрагивала в его руке. Он почти сливался с тьмой, сту­ пал беззвучно,— и это тоже увеличивало ее изнеможение. Павел четко видел Евдошу. Отсветы костра чертили голубовато­ красными линиями ее стан, ее свободно опущенные плечи, бедра, словно утекающие во тьму, и красиво-зыбкую, откинутую назад маленькую го­ лову, ее густые волосы, казавшиеся искрометными. Он провел ее за ск а ­ лу, через расщелину. Надо полагать, скала образовывала наверху выступ: звезды скры­ лись, мгла к а зал ас ь реже и легче. Костер потрескивал совсем далеко. Она вдруг почувствовала терпкий, чуть солоноватый вкус его губ, его порывистое объятие и вкрадчивый голос: — Вы отравили меня, Евдоша! И, вдобавок, пытаете. Она прошептала: — Говорят, в пытках рождается новая жизнь и любовь? — Оба, оба плюнем на обобщения! Есть другое, более ценное. Когда он на мгновение убрал свои губы от ее губ, она з акрыла их своими пальцами и, почти не замечая, укусила один палец, потом другой, и едва ли не до крови. Павел, точно учуяв кровь, схватил ее пальцы и впился в них поцелуем. Весь он горел. Пламя охватило сперва затылок, перекинулось на плечи, охватило все тело, притупило мозг и в то же время прибавило Па влу сил, тех странных, тоскливых сил, которые стремились в нем лишь к одному — уронить ее на землю, опрокинуть ее. В иные секунды она к а з ал ас ь ему широкой, мягкой, словно он выворачи­ вал и крушил огромную глыбу земли, а в иные — узкой, твердой, как «точок», узкий край кирпича. Тяжело дыша, он молчал, ломая ее,— заговори он, беспредметная печаль, наполнявшая его сердце, вылилась бы, возможно, слезами. Д а и, кроме того, какая нужда в словах? Она тоже воспалена и прекрасно по­ нимает, чего он добивается, обнимая ногами ее ноги и перегибая ее ту ­ ловище. Она не останавливала его, а только мешала ,— насколько, по ее по­ нятиям, в таких случаях должна мешать женщина. С отчаянием и радо ­ стью заметила она, что усталость ее исчезла совершенно, что от уныния и грусти следа не осталось. Вначале, когда он ее обнял,’ ей почудилось