Сибирские огни, 1966, №6

тоциклы; к перелетным птицам присоединились гидропланы, вместо з а ­ порожских «чаек» поплыли миноносцы, коза же дремлет и дремлет... — А змеи здесь не дремлют? — спросила Афросинья Никодимов ­ на.— Место, конечно, мучительно прекрасное, но мне хочется есть, а з а ­ тем заснуть. — Места ранней пушкинской поры,— лаоково улыбаясь, ск а з ал И зя сл ав Глебович. Подошел Фома с тремя рюкзаками , осторожно положил их на т р а ­ ву, склонил набок голову и проговорил, вздыхая: — Ж а р а нестерпима, больше всего уместно сейчас бы пиво. И вы забыли, Афро? Вы-то! Сам а я телесная, заботливая... — Моя вина,— ответила смущенно Афросинья Никодимовна.— Но мучай вас оно, как мучает меня, вы б не только пиво, тропы б сюда не нашли. — А что вас мучает, Афро? — нежно спросил И зя слав Глебович. — Недоумение. Павел , помогая Евдоше ра звя зывать ее сумку, прошептал: ■— А я нашел свою тропу. Я жгуче люблю вас, Евдоша! Сегодня все решится, да? Вы будете моей. Глава пятнадцатая Г армаш собрал валежнику столько, что хватило б на неделю, ко­ стер раздул мгновенно, и взметнувшееся пламя обвел крупными плоски­ ми камнями , вымыл мясо, нарезал его мелкими кусочками для плова, нарвал травы, выровнял место для спанья,— сила, казалось, клокотала в нем. Евдоша исподтишка, украдкою наблюдала за его лицом. Если и сила, то зл ая сила читалась на его лице; он всячески старался скрыть эту силу,— силу довольно решительную. Представлялось, что он встре­ тил что-то нестерпимо гадкое, отвратительное, что не обойти, не объ ­ ехать, от чего не увернуться и что категорически нужно уничтожить, да только — как? Понимали ли Г армаша другие так, как понимала его Евдоша? Вряд ли. Павел, поглощенный своими любовными думами, стоял, у с т а ­ вившись на костер и глубоко всунув руки в карманы. Когда его при­ гласили есть, он сказал : «впоследствии»,— и не дотронулся до еды. Фо ­ ма отдыхал,, шумно дыша и глядя на небо и на загорающиеся звезды так, словно он сам з аж е г их и словно небо — огромное зеркало, о т р а ­ жающее с восхищением и его самого, и его самодовольное бурчание. Афросинья Никодимовна чувствовала себя одинокой, ей хотелось вниз — в Коктебель, здесь все вокруг угрюмо и уныло, и еще неотвязней дума, что Изяслав Глебович заманил ее в Коктебель для каких-то странных дел, и она боялась, сама не зная чего. Н ад костром с треском лопнул горшок. Остатки риса кое-как собра ­ ли в ведро, вскипятили чай в кофейнике и, выпив, переложили в него плов довариваться. — Именно в кофейнике и следует варить плов,— сказал художник, пробуя рис.— Прекрасно! Он выхватил из костра пылающий ствол можжевельника, ша р ахнул ­ ся в сторону, покружился и швырнул сук в тучную тьму. Раскидыва я огненные семена, сетчатое пламя вскинулось вверх, скользнуло там, а затем исчезло за обрывом. Несколько мгновений спустя внизу что-то плеснуло. Гармаш фыркнул, достал головешку из костра, закурил: — Федя, хочешь еще плова? — Хочу