Сибирские огни, 1966, №6

Море так неподвижно и нарядно светилось, словно ему, кроме све­ чения, и других занятий нет. Евдоша, точно ожидая от моря решения своей участи, напряженно всматривалась в него. Оно явно вздуто у края з алив а , там, где гора Кок-кая упирается в море крутыми своими б о к а ­ ми,— возле электростанции и подвесной дороги с ее перевозящими трас вагонетками, неподвижно застывшими сейчас в воздухе. Тут волна взметнулась и окоченела, словно ее схватила судорога. Н а пенистой вершине этого морского кургана стояла и улыб ал а сь з о ­ лотоволосая красавица, та, что на гравюре, та самая, имени которой Евдоша никак не могла припомнить. И чем пристальнее в глядывалас ь в нее Евдоша, тем более она к а з а л а с ь ей знакомой, т ак что под конец Евдоша совсем рядом стояла с ней,— одновременно и на волне, и подле волны, на берегу, и в своей комнате у окна и гравюры. Мягкий и томный з ап ах морской волны и запах лесной земляники, уже совершенно непо­ нятно откуда струившийся, и улыбка нагой женщины — все это радовало и привлекало Евдошу. На черепичной крыше электростанции, почти касаясь головой в а ­ гонетки с трасом, сидел Вулкан, скуластый, слегка рябой, стриженный в скобку, как мужик в старину, с челочкой, в кожаном прожженном, ры ­ жем и покоробившемся фартуке. Беззвучно хохоча и косясь на Евдошу, он поигрывал молотом и щипцами, и босые его ноги касались воды. — Кто в ы ?— спросила Евдоша. Н а г а я женщина ответила: — Мы — боги, с вашего позволения, милая. — Если вам действительно важно мое позволение, то его не будет. Я отрицаю богов. Вулкан тусклым басом, не спеша, проговорил: — Ясно, она — кантианка. Кант утверждал, что и без бога человек о б л ад а е т высшей нравственной нормой. — Кант? — спросила, смеясь, золотоволосая. — Ну да, Кант. — Ах, милостивый Зевс! Но кто же теперь, Вулкан, кроме тебя, чи­ т а е т Канта? И что значат философы вообще, когда последний из вели­ ких метафизиков, Бергсон, стоит сейчас в очереди за хлебом в П а риж е с желтым знаком еврейства на спине. Кант! Ха-ха! — И обр аща я сь к Евдоше, золотоволосая сказала: — Его зовут Вулканом, а на нашей ст а ­ ринной родине его звали Гефестом, меня — Афродитой. Рим меня н а ­ зв ал Венерой, хотя мне не нравилось это имя. Но прошло время, Рим нашел себе другую богиню, и мы с супругом отправились бродить по свету. Вы спрашиваете себя, почему вы не смогли вспомнить моего име­ ни? А, между тем, Вулкана вспомнили сразу. Д а потому, милая, что вам не хотелось вмешивать в ваши любовные затруднения меня, существо, т ак сказать, вам постороннее, хотя именно я завариваю , варю и р а з в а ­ риваю любовь, а он, Вулкан, варит только металлы. Чем же, однако, я могу помочь тебе, дитя? Улыбка Афродиты показалась Евдоше какой-то чересчур снисходи­ тельной, и она сухо сказала : — Простите, но я не прошу никакой помощи. — Слышишь, богиня любви? — И Вулкан весь з аколыхался от без^- звучного смеха.— Ты ничего не знаешь и не понимаешь в современной любви, Афродита. Я же понимаю. Я — мастер. Я плавлю и кую металл. Люди д елают то же самое. Ее любят четверо, и она не знает, кого вы­ брать. П е р вы й— архитектор, строит здания. Двое — добывают ему к а м ­ ни, металл , лес. Четвертый — расписывает, венчает, некоторым образом, их творения. Четверо, ха-ха! Как быть? Ты растерялась, Афродита? Я -