Сибирские огни, 1966, №6

— Папа , я видел « а луне кратеры! — подбежав к отцу, закричал Федя. — Д а , да, сынок! — Они тоже от бомбежки? Художник, сутулясь и больше, чем всегда, прихрамывая, повел сына спать. Все тот же смеющийся, сонный голос крикнул опять из темноты: «Убавь свет, Вера! Останься!» Бл аж енно е сознание, что вокруг нее ласковая и сияющая тишина, хо­ рошие люди, хорошее море, наполняло Евдошу до краев, изумляло ее. Со стороны Святой Горы, один за другим, послышались взрывы. Е в ­ доша вздрогнула. Напряженный поток пальцев пробежал по ее руке. Она у зн ал а пальцы П а в л а и вздрогнула еще сильней. В темноте приятно и доверчиво поблескивали его глаза. Почти вплотную приблизился Фома, наклонился, разглядывая : — Беспокоитесь, Евдоша? Почему? А! Взрывы услышали? Так это же не война, а трас — породу взрывают. Взорвут его, голубчика, norpy-t зят в вагонетки,— подвесную дорогу видели ?— перегрузят на корабль, отвезут на цементный завод, а затем — нам, снабженцам . — Спокойной ночи,— пролепетала Евдоша, в с т ав а я .— Нет, нет, не- провожайте, хочу одна. Опустив голову, шла она мимо биллиардной. «А нет ли здесь Га р - маша? — подумала она.— Впрочем, что он мне? Он, у скамейки, смотрел: в мои глаза, и они, наверное, показались ему неестественно маслянисты ­ ми, темными и мало отвечающими тону того дружеского разговора, кото­ рый я пыталась вести? А чему ж они отвечают? — Она остановилась. Гарм аша в биллиардной нет.— Как бьется сердце! Почему?» С мягким треском, сталкиваясь и расходясь, скользили по сукну ш а ­ ры. Кач ал а с ь лампа. Желтый кий пронесся над зеленым полем. Лысина украинского поэта пока залась в окне. Он шепотом позвал кого-то. Н е ­ ужели и у э т о г о— свидание? Зашуршало . Собаки, рыжая и белая, л а ск о ­ во виляя хвостами, выскочили из темноты. Поэт бросил им по корочке хлеба, вздохнув, повернулся к биллиарду: «Мне бить? А кто взял мой кий?» Евдоше бы спать: размеренный и тяжелый гул моря так помогает сну! А она легкими шагами шла по одной аллее, по другой, пересекла мостик,— и молчаливо з ам ер л а возле плотно завешенного окна. Л а с к о ­ вый,и какой-то благоухающий огонь разгорался в ее сердце. Бездумно и нежно глядела она в освещенное окно. Надо бежать прочь! А она зашла сбоку, отыскивая щель в занавеске,— и, упрекая себя в подглядывании, в бесцеремонности,— посмотрела. Гармаш стоял на коленях возле диванчика, на котором спал его сын. Синее с белым пикейное одеяло медленно поднималось и опускалось, но ни лица, ни груди мальчика не было видно; спал он, должно быть, креп­ ко. Гармаш , охватив ноги мальчика руками, рыдал беззвучно, высоко поднимая плечи, в припадке какой-то жгучей неуемной тоски. Евдоша, словно резко оттолкнувшись от окна, выпрямилась и, заде-| вая рукой и ногой ветви дрока, быстро вернулась в аллею. Пройдя ее до мостика, она остановилась, вслушиваясь в гул моря, потом вновь н апр а ­ вилась к завешенному окну. Легонько стукнула. Н а крыльцо, в купальном халате, нисколько не удивившись ее появлению, вышел Гармаш . Неподвижный фонарь освещал его внима­ тельное и ласковое лицо. Боясь, что он скажет что-то другое, Евдоша торопливо прошептала: — Я вся больна. Я как расплавленная. Подойдите ближе.