Сибирские огни, 1966, №6

р ой она прежде не з ам еч ал а ,— впрочем, как и в Гармаше, который по­ д ош е л очень кстати. Гармаш стоял , настороженно насупясь. — Знакомьтесь: художник Гармаш . А это мои друзья — Фома З а ­ донский и Павел Ферязев, архитекторы, хотя и работают по снабжению. — Снабжение ,— пробасил Фома,— в годы пятилеток, как з а р я д в оружии, весьма важно. — Д а вно ж е л а л с вами, Захарий Саввич, познакомиться,— как-то д а ж е слишком непринужденно ск а з а л Павел.— Знаком с вашей супру­ гой Виталией Осиповной. — Д а , да, да! — приветливо и тоже чересчур, пожалуй, приветливо воскликнул художник.— Виталия мне говорила. — Виктор дал вам письмо? — спросила Евдоша. — Нет. Мы его перед отъездом не встречали. А что? — несколько напряженно ответил Павел .— Какая-то про него тревожная статья в «Со­ ветском искусстве»? — Ну, статья! Упоминание. Пустяки. Гармаш , взглянув на Евдошу, решил, что она не лицемерит. С л и т ­ ном уж блаженное и бодрое у нее настроение. А подробности,— «после- речье»,— о которых сообщала ему спешно, авиапочтой, Виталия, груст­ ные: на нескольких производственных собраниях, на которых о б с уж д а ­ лись вопросы строительства и архитектуры, имя архитектора Орехова упоминалось, и упоминалось дурно. Но почему Виталия ни слова о том, что Па вел Ферязев уехал в Коктебель? Или она уверена, что они его, Гармаша , обвели вчистую и для него только и заря , что она — Виталия? И, по-видимому, Феря зева в том же убедила? А любопытненько узнать, выступали ли по поводу речи Орехова вот эти субчики, Павел и Фома, к а к их нежно и протяжно называет Евдоша? Или она, подобно другим вертлявкам , и думать з абыл а о муже? А так ка к известно, что трубы вы ­ жи гают соломой, Евдоша уже замену нашла: П а в л а и Фому? И, сам по­ нимая, что мысли его дурны и необоснованны, Гармаш изумился этим своим пасмурным мыслям. З а обедом сговаривались о прогулках, смеялись беспричинно, слов­ но в юности, советовались с Гармашом и отворачивались, когда он начи ­ нал рассказывать : чересчур длинно у него получалось. Евдоша объявила, что ее план — дальние прогулки, чтоб уставать смертельно, чтоб, вернувшись, ни о чем не думать, головой в подушку и — спать. Она уже расспросила старожилов, изучила карту. Обратимся лицом к морю. Направо, повыше, на склоне Святой Горы, поворот к Южному перевалу и вулкану. Налево, за холмами и оврагами, Мертв ая бухта. З а Южным перевалом — венчанные горы. В Мертвой бухте — развенчанные. Глина, песчаные валы, неподалеку высовывают­ ся и з.воды обломки скалы, похожие на шхуну. Пустынно, одиноко, вет­ рено. Пески словно раздумывают о том, улетать им отсюда или нет. Мерт­ ва я б у х т а— не бухта наших мыслей! — воскликнула Евдоша,— Но идем к ней. А все остальные мысли, в том числе и те, что для Докладной з а ­ писки, пока — по боку! Глава восьмая — Отличный мир, очень красивый, прелестный!— пристукивая в такт какому-то своему, не слышному никому напеву, говорила Евдоша, спускаясь по тропинке, пересекавшей овраг.— Превосходный, добрейший мир. И он еще прекраснее оттого, Гармаш , что нельзя выразить е.го ни