Сибирские огни, 1966, №6

Я бы не осмелился утверждать это, кабы не мои привилегии рома­ ниста, а пользуясь привилегиями, утверждаю, что И зя сл ав Глебович бе­ жал , к сожалению, по следу воображаемому . Кто ему у к а з ал этот след — бог весть! Здесь не место об этом рассуждать. Разумеется, читатель вправе спросить: «А по какому же следу он бежал? Кого выслеживал? Заговор, что ли? Но ведь роман ваш преимущественно об архитекторах и художниках. И разве может существовать заговор в архитектуре и ж и ­ вописи?» Д а простит мне читатель, если п а такой деликатный вопрос я решусь ответить несколько путанно: от вопроса этого рябит в глазах . Хотя, соб­ ственно, почему зарябило, почему нельзя ответить? Почему и не быть з а ­ говору архитекторов, тем более воображаемому, и почему центру этого заговора не поместиться именно здесь, в Коктебеле? Архитекторы спо­ собны отгрохать здание в самом «аиримском стиле, а потом, во время какого-нибудь торжественнейшего заседания, потолки возьмут д а и обру ­ шатся на главы Главнейших! Способен обрушиться потолок? Способен. Кто кладет потолки? Люди. Проектируют их архитекторы? Архитекторы. Могут быть архитекторы подлецами и заговорщиками? Во время обостре­ ния классовых противоречий — еще бы! Удобно им в Коктебеле съехать ­ ся? Милые мои! А где же еще удобнее-то? Вы возразите: «Воображение, и, притом, довольное плоское». Не спорю. А ск ажи те мне, пожалуйста, уважаемый читатель, насколько больше погибло людей от в оображаемых бед и злодеяний, чем от невоображаемых ,-от настоящих? Не нужно от­ вечать, не нужно! Не будем оскорблять воображение, д аж е плоское. — Ах ты, господи! —■воскликнула Евдоша, не веря своим широко открытым гл а зам .— Д а ведь там Фома и Павел! — Кто они? — спросила Афросинья Никодимовна. Афросинья Никодимовна, собирательница гербариев, ботаник, р а ­ ботавшая при Московском университете, девица лет двадцати пяти, по­ вторяю, ничего не зн ал а из того воображаемого , чем полон был И зя сл ав Глебович, похитивший девицу у ее родителей,— будучи женатым ,— не из-за страсти к прелюбодеянию, а из-за другой страсти, которая т ак свой­ ственна пойнтерам, сеттерам и прочим охотничьим псам. Желтый тряский автобус, покинув деревья аллеи, полной переливаю­ щейся зеленой тьмы, брызжущей откуда-то из-под низу, вынырнул на площадку, к -конторе. Д ве рц а плаксиво отползла. Евдоша увидела П а в л а и Фому. Умиленно, широко открытыми глазами глядела она на своих друзей. «Ах, как вовремя!» Показались тяжелые чемоданы, д ва широких ящика, черные, с надписью: «Не кантовать». О, они приехали не столько отдыхать, сколько продолжать работу над любительским съемочным ки ­ ноаппаратом, проект которого уже осуществляла лаборатория комбин а ­ та, где они служили. Фома называл аппарат «Жемчужиной советской техники», или сокращенно «ЖСТ». — И «ЖСТ» здесь? — крикнула Евдоша.— Превосходно. Чувствую: вас ждет удача. Много снимать будете? — Надоели мне твои железки ,— проворчал Павел, вообще-то не вор­ чливый, и, положив треногу на чемодан, он направился к Евдоше. И Фому, и Павла, казалось, обожгла эта встреча. Павел незаметно вытер выступивший на висках пот. Фома несколько раз быстро провел языком по губам. И рука, которую он неуверенно протянул Евдоше, -пока­ зала сь ему самому заскорузлой, жесткой. Необходимо добавить, впро ­ чем, что Фома не сплошь зарос смущением. Восторг Евдоши был непритворен. Приезд друзей отвечал ее меч­ там! Именно их-то и не хватало ей. Она любовалась ими, легкостью, с которой они переносят ящики. В них, в П авл е и Фоме,—-красота, кото