Сибирские огни, 1966, №6

Если приглядеться, то и сейчас в окнах церкви можно увидеть х у д ощ а ­ вые и скуластые морды чертей. Мать Ёвдоши, громоздкая, грубая, религиозная,— в те дни религиоз­ ность, как и антирелигиозность, были-таки грубоваты,— с каксй-то д аж е язвительностью верила и в чертей, и в ангелов, в первых, пожалуй, д аж е больше. Перепало слегка религиозности и маленькой Евдоше. Пробегать мимо папы Климента на Малую Ордынку зимой, в метель, было очень ; приятно. Она бежала , легко дыша, р а зм ахива я клеенчатым портфелем, особенно высоко вскидывая левую ногу, туфель на которой, возле мизин- , Да, постоянно протирался, а чулки рвались. Церковь папы Климента надолго запомнилась ей по первой ее,—• , еще школьной, любви к Паше Ферязеву, с которым она училась в од- ||НОм классе, а затем вместе перешла в Архитектурный институт. П аш а ( был сыном председателя колхоза подмосковной деревни возле Кунцева. Отец его, мужчина титанического сложения, непомерной силы, вел кол- хоз сносно, однако в семейной жизни был часто несносен, попросту — са- 1 М°ДУР- Например, будучи невысокого мнения о сельских школах он на- , стоял , чтоб его старший сын, Паша, учился непременно в Москве и не­ пременно чтоб изучил «все иностранные языки», или, по крайней мере, «главные», объясняя это тем, что «я остался безгласен, т ак надо, чтоб' . мои сын говорил на весь мир и чтобы он весь мир слышал: кто и что от­ носительно нас». Павел поселился в дворницкой, у отдаленных родствен­ ников, на Пятницкой, жил ка к в солеварне: горько, душно, едко. Учил­ ся он, впрочем, хорошо, но языки ему не давались. Отец сокрушался из- ^за этих проклятых языков и однажды , будучи основательно пьян, выгнал лсына из дома, когда тот приехал к нему на каникулы. Огорчение для .Павла это было не малое. Евдоша утешала его: «Вернешься,— и весь ^колхоз на малый город перестроишь».— «Только на этом и помирюсь»,— отвечал Павел без шутки: он любил мечтания, архитектурные в особен­ ности. И любил он красивые имена, слова, названия предметов. с Влюбился он в Евдошу в шестом классе и любил до первого курса ^института, а затем охладел и, попав к отцу в деревню (архитектурную перестройку деревни он р а зр аб а ты в ал , как говорится, «в самых широ ­ к и х масштабах» ), полюбил певунью из сельского хора. Он увез эту пе­ вунью в Москву, устраивал в консерваторию и устроил бы, но певунья умерла во время родов, и ребенок после кесарева сечения то'же ок а з ал с я мертвым. Тяжело и мутно жилось ему в те дни. Но к Евдоше он не при ­ водил, а пришел позже, когда она вышла замуж , и то, как ей казалось, не [Из-за нее, а из-за талантливого и многообещающего ее мужа. , А Евдоша на всю жизнь запомнила эти встречи возле церкви папы Климента, почтительные и крепкие пожатия его руки, гулянье по ули ­ к а м — все вокруг да вокруг папы Климента, стоянье у ворот, полуобъяс- нения, намеки на любовь, вздохи, свою суровую и непреклонную уступ­ чивость и пугливое изнеможение, с которым она входила в квартиру ро­ дителей. Она испытывала и к нему, и сама к себе сострадание,— и какое это было веселое и многозвучное сострадание! И к а к а я это была детски- страстная, золотая любовь! И как ее было приятно потом вспоминать! : Жили Наледины несчастно. Мать Евдоши из-за плохого х ар а к т ер а т религиозности, которую назойливо выставляла напоказ, часто уволь­ нялась с работы, а затем долго судилась, пока не подыскивала новую :лужбу. Жи знь отца не была столь пестрой, и з а р а б а ты в а л он лучше кены и характером был приветливее, мягче, но он пил свирепо пил за- чоем, пропивая и таща из двух комнатушек все, что можно утащить плоть до оконных отдушин. * В доме было много жильцов, а в коммунальной квартире, где роди-