Сибирские огни, 1966, №6

Я спросил у администратора гостиницы: «У вас места есть?» Она беззвучно рассмея­ лась. Я переспросил. Она посуровела. — Мест нет и не будет! — Куда ж е деваться командировочным! Идиотизм какой-то! — Он стоит передо мной! — железным голосом отвечала администраторша. Она так рассвирепела, что стала отказывать всем без разбора. Отказала она и человеку с клетчатым чемоданом, несмотря на то, что он пытался что-то шептать ей на ухо и по­ казывал маленькую зеленую книжечку. Она прятала от него ухо, а глаза закрывала ла­ донью, как будто из книжечки бил луч про­ жектора. — Что вы наделали! — сказал мне чело­ век с клетчатым чемоданом.— Грубо гово­ рить с администратором — это все равно, что отнять у слонихи слоненка! Теперь она долго не успокоится. — Ночевать нам, наверное, в креслах придется,— в тон ему сказал я. — Ой ж е нет, неопытный вы человек! Идемте со мной, слушайте и делайте, как я говорю... Первое — оденьтесь, как на собст­ венную свадьбу. Ничего, что шея после по­ е зд а грязная,— все окупится! Переодевался я за каким-то киоском, а он заслонял меня от публики. Одобритель­ но осмотрев меня, он спросил: — Вы кем работаете? — Рентгенотехником. — Запомните, что отныне вы профес­ сор. Фамилия ваша? — Варнаков. — Профессор Варнаков! А у меня ко­ стюм уж больно помят — выше доцента не прыгну. Мыльский — моя фамилия. Он зашел в телефонную будку, набрал номер первоклассной гостиницы и прогудел: — Алло! С вами говорят из Облздрав- отдела. Мы сегодня ждем профессора Вар­ накова и доцента Мыльского — крупных специалистов. Забронируйте им места. Чтоб все было как следует! Мы не можем уда­ рить... Д а, да! И Министерство тоже. Радостно подпрыгивая, «доцент» Мыль­ ский повел меня пить пиво. Через час администратор гостиницы «Центральная» самолично показывала нам наше жилье. Каждому выделили по номеру с прихожей, гостиной, спальней и ванной, раздельной с туалетом. В номере было два телефона, телевизор, приемник. В ванной висели восемь щеток для одежды, обуви и головы. Пятнадцать дней прошли как один боль­ шой праздник. Настало время уезжать. Д е ­ журная принесла счет. Я окинул взглядом цифры и ухватился за ореховую спинку кровати. — Что это? — пролепетал я. — Это за прописку тридцать копеечек. — А это? — Это за проживание. У нас люксы по двадцать два рубля в сутки. — Что ж е вы мне сразу не сказали? — Что вы, профессор! Мы вас так ува­ жаем! Меня выкупила жена. Она собрала по знакомым триста пятьдесят рублей на «пианино» и выслала их мне телеграфом. От Мыльского жена отказалась. Он до сих пор живет в гостинице и стал там совсем своим человеком. Тут умер один в квартире. Перед самой переписью населения. Совсем чуть-чуть до среднестатистической продолжительности ж изни не дотянул. Умер и лежит себе ти­ хонько в своей комнате, никому не мешает и ничего нигде не тормозит. В прошлой пе­ реписи он участвовал, а в этой уж е нет. Его просто взяли и вычеркнули из списков химическим карандашом. А он на пенсии был и уже, наверное, лет пять как не р а ­ ботал. Отдыхал. И никто из соседей не з а ­ мечал, чтобы к нему кто-нибудь из род­ ственников приходил навестить. Может, у него их и не было вовсе, может, они все раньше поумирали. А поскольку он был человек тихий, ни в каких компаниях или кухонных драках участия не принимал, ни