Сибирские огни, 1966, №6

борца народного фронта. Читатель убеж ­ дается, что публицистика художника —■это не только талант, не только определенная настроенность писателя на открытый и пря­ мой разговор с людьми о самых важных событиях дня, но и школа, в которой учи­ телем является время. Мы становимся сви­ детелями трудного и в то ж е время чрез­ вычайно эффективного процесса учения пи­ сателя, в результате которого он сам стано­ вится героем своего времени и превращается из талантливого ж урналиста с аудиторией в десятки тысяч человек — в трибуна, чей голос слыш ат миллионы. Ц ентральная глава книги — о публици­ стике военных лет. «Я плодовит, как кроль­ чиха»,— как-то сказал о себе Илья Эрен- бург. В годы Великой Отечественной вой­ ны эта черта его таланта проявилась осо­ бенно наглядно. В книге приводятся много­ численные примеры его поразительной «бес­ сонной работоспособности» (90 статей — за 100 первых дней войны, свыше 20 — за ав ­ густ 1941 года и т. д.). Т ак мог работать только человек, для которого победа над врагом стала всепо­ глощающей страстью , а перо публициста — средством непрекращающейся «горячей а та ­ ки», «непрерывного рукопашного боя», как отозвался М. И. Калинин о статьях Эрен- бурга периода войны. А. Рубаш кин внимателен к худож ест­ венным достоинствам очерков, памфлетов, фельетонов, речей, статей, репортажей Эренбурга, он вы являет и уточняет их ж ан р, улавливает композиционный строй, силу лаконичного слова, их связь с его ро­ манами и повестями. Исследователь ставит вопрос не только о том, что в публицисти­ ке Эренбург продолж ает традиции Герце­ на и Щ едрина, что объединяет ее с публи­ цистикой М. Кольцова, М. Шолохова, К. Симонова, но в то ж е время стремится увидеть ее своеобразие: «Бойцы узнавали Э ренбурга по энергии, страстности его вы­ ступлений, по широте изображенного мира, по короткой, бьющей фразе, по призывной и тож е очень короткой статье, по тому, как, используя множество документов, он сопоставлял и сталкивал их так, что была ясна и убедительна основная мысль, по убийственной иронии, даж е элементам гро­ теска, которые появлялись не только в пам ­ ф летах, но и в статьях и очерках...» А. Рубаш кин сумел показать, как из эренбурговской очерковой и фельетонной м озаики склады ваю тся целостные картины ж изни, как закономерно и обязательно объединяю тся и собираются произведения малых ж анров в большие книги: «Виза вре­ мени», «Испания», «Война» и т. д. Книга дает представление о богатстве и широте стилевого диапазона Илья Эрне- бурга-публициста, свободно меняющего ин­ тонации и краски в зависимости от общ е­ ственной и художественной задачи рабо­ ты, переходящего от плакатной патетики и сатиры статей о войне к мягкой пастели и акварели эссеистской книги очерков о по­ слевоенных Японии, Индии и Греции. П равда, хронологический путь исследо­ вания приводит иногда к повторениям. К о­ гда про статью «Рож дение армии» гово­ рится, что в ней «все пропущено через личные переживания автора», это бесспор­ но. Но про какую статью Эренбурга нель­ зя этого сказать? А. Рубаш кин чуж д апологетизации сво­ его писателя. Не только в раннем творчест­ ве находит он ошибки. Он видит и слабо­ сти его отдельных выступлений зрелых лет, будь это излишнее увлечение мифологиче­ ской образностью или навязчивы е повторе­ ния однотипных риторических фигур, схе­ матизм отдельных статей или смысловые неточности некоторых высказываний. М едальонное расположение книг в ис­ следовании не дает возможности подробно поговорить о проблемах, стоящих перед публицистикой. Труд Рубашкина привлека­ ет больше материалом и анализом, чем проблематикой. Иногда автор обходит острые углы и допускает фигуру умолчания там, где по логике вещей он долж ен бы сказать свое слово. В исследовании рассказы вается о спо­ рах, вызванных статьями Эренбурга пос­ леднего периода войны, приводятся инте­ реснейшие материалы полемики писателя с леди Гибб, когда Эренбурга поддерж али своими письмами многочисленные коррес­ понденты с театра военных действий. Они осуждали английскую леди, требовавшую всепрощения фашистским палачам и убий­ цам. Но ведь в тот момент появилась статья Г. Александрова «Товарищ Эренбург упрощает», вы звавш ая громкий резонанс. И сследователь не только не вы раж ает сво­ его отношения к этой статье, он просто обходит ее, не упоминая д аж е ф акта ее появления, что уж е совсем непонятно. Автор сообщает, что четвертая книга статей Эренбурга «Война» не была опубли­ кована. Но почему? «Война закончилась»,— объясняет А. Рубашкин. Это не ответ. Если бы статьи Эренбурга теряли свое значение вместе с событиями, на которые они отзы ­ вались, вряд ли нужно было и исследова­ ние о его публицистике. Слабее других каж ется нам заклю чи­ тел ьн ая часть монографии. Д вадц ать по­ слевоенных лет составляю т новый, сложный и большой (не только хронологически) этап в развитии Эренбурга-публициста. Статьи этого времени вы звали немало р а з­ норечивых толков вокруг имени писателя за рубежом и в нашей стране. В это ж е время опубликована многотомная, пропи­ танная публицистической страстью книга «Люди, годы, жизнь», которую нельзя так легко, как это делает А. Рубашкин, отнести только к мемуарному ж анру и, тем самым, передоверить разговор о ней будущему ис­ следователю воспоминаний. Несмотря на замеченные просчеты, кни­ га А. Рубаш кина органически впишется в ряд исследований, итож ащ их полувековые достижения советской литературы.