Сибирские огни, 1966, №6

«Прощай, гармонь!» — рассказ неболь­ шой, в его основе частный факт. Но точной психологической мотивированностью по­ ступков героев он превратился в значи­ тельное и очень современное обобщение. Еще дальш е уходит от схемы Г. Комра- ков в рассказе «Пункт «Васька». Его дей­ ствие разворачивается вокруг трагического события — нелепой гибели плотника-верхо- вика Васьки Кулынина при постройке гео­ дезической вышки. «Бесш абашная голова», «свой человек и в тайге и в тундре», В ась­ ка погибает из-за неосторожности — полез на двадцатиметровую высоту без м онтаж ­ ного пояса. «Удал русский человек в работе, а удаль во все времена косо смотрит на холодную рассудочность»,— говорит автор и строит на основе этой мысли конфликт рассказа, целую цепь рассуждений. «Упал один — другой встает на его ме­ сто. Человек идет, уверенный в своей силе, побеж дая и удалью и трезвым расчетом. Все, что не успел сделать Васька, сделаем мы...» В ряд ли сможет заинтересовать читате­ ля такая традиционная, множество раз по­ вторенная мысль. Но, по счастью, в рас­ сказе «Пункт «Васька» Г. Комраков не от­ дал предпочтения «любимой мысли» и остался верен правде жизни. Небольшой рассказ оказался густо заселенным своеоб­ разными характерами. Здесь «неудавшийся интеллигент», бывший бухгалтер Симочка Шигорин, все в жизни мерящий на деньги, хотя и уверяет, что у него «чуткая душа». Здесь степенный и рассудительный десят­ ник дяд я Саша, старший брат Васьки. Ч то­ бы не подводить неопытного начальника, «не строить на одной беде другую», дядя С аш а предлагает написать в акте, что В ась­ ка упал с монтажным поясом, по собствен­ ной вине. Здесь и молоденький начальник Коля Гречка, который по-мальчишески п ла­ чет, шмыгая носом и рукавом свитера вы ­ тирая слезы, о гибели «хорошего человечи­ ща». Гречка наотрез отказы вается от спа­ сительной для него лжи, потому что «не м ож ет обманывать». Все эти характеры обрисованы так д о­ стоверно, что не могли не столкнуться в истинном, а не придуманном автором кон­ фликте. Рассказ получился не об «удали и холодной рассудочности», а о чести и сове­ сти советских людей, об их правдивости и понимании гуманизма. Воплощение глубже замысла. У Г. Комракова определенный дар ж иво­ писной изобразительности. Он умеет л ако­ нично и точно раскры вать картины, образы. Первый сборник рассказов показывает, что молодой писатель пока что очень про­ тиворечив в своем творчестве. Замысел и его воплощение, внешнее и внутреннее н а­ ходится у него в кричащем противоречии. Дисгармония — вот тот взгляд на мир, ко­ торый вольно или невольно утверж дает в общем итоге автор. Настойчиво, из рас­ сказа в рассказ утверж дая, что под об ая­ тельной внешностью кроется гнильца, ри­ суя своих положительных героев нарочито внешне неказистыми, с отчетливо видимыми слабостями, Г. Комраков отказы вает чело­ вечеству в гармонии. Писатель находится пока в плену у ли­ тературных штампов, подгоняет свои мно­ гообразные жизненные наблюдения, досто­ верные факты под готовые схемы. Но ве­ рится, что избавиться от однообразия сю­ ж етов и интонаций, от искажения собствен­ ных замыслов ему поможет верная ж илка углубленного психологического анали за, яркого, динамичного раскрытия характеров. В. К л е п и н о в О С Т Р О В Б О Л Ь Ш И Х Д Е Л И П Р О Б Л Е М А. П. Чехов ездил на остров, который был концентрированным «бесправием ази ­ атским», сплошной тюрьмой. На совершен­ но другом острове был И. Золотусский — на советском С ахалине 60-х годов1. И Ан­ тон Павлович тут ни при чем, хотя очерко­ вая книжка И. Золотусского начинается главой «Чехов и командировки». Г лаву эту писал не столько очеркист, сколько критик, умеющий видеть остро и формулировать точно. После трех месяцев жизни на Сахалине- Чехов написал лишь очерк, то есть «не ис­ пользовал материал». «А теперь,-—пишет критик,— принято собирать материал не только для очерков, но и для романов, по­ эм, пьес. Нет у писателя сюжета, нет «ф ак­ туры», и он пускается в путь. Он уверен, что маршрут заменит ему интригу, а экзо­ тика — мысль...» Верное и своевременное наблюдение. Следует лишь добавить, почему это делает­ ся, ибо «путевой» литературы (не только- документальной) все больше и больше. Д е ­ ло в том, что она легко читается и пишется легко, так как за передвижением в про­ странстве следить несравненно проше, чем за движениями души, судьбы. В «Обитаемом острове» критик И. Зол о ­ тусский перед И. Золотусским-очеркистом поднял планку довольно высоко: «прыгни», чтоб не ограничить себя маршрутом, чтоб в экзотике не утонули проблемы. Р азбег —- начало рассказа о С ахалине — стремителен: идут сопоставления не сосед­ ствующих на материке явлений, перечисле­ ние богатств острова: уголь, золото, рыба. 1 Игорь З о л о т у с с к и й . , Обитаемый остров. Очерки, Ярославль, кн. изд., 1965.