Сибирские огни, 1966, №6

и оттого, что основное тайное вооружение наше берегли против немцев и японцев. Р а з громи в немцев, расстреляв Гитлера и всю его сволочь, мы возьмем в свои руки остальную Европу и начнем н а л ажи в а т ь хорошие отношения с Америкой, пока не создадим мощнейший в мире флот (если он не создан: все ж кругом тайна!), а тогда пощупаем и Америку: чем она пахнет? — Эти свои мысли Г армаш тоже считал «нецензурными», хотя и совершенно справедливыми , справедливыми по той простой причи­ не, что если уж советским людям воевать, то надо побеждать!..— Но по­ литик а есть политика, дипломатия есть дипломатия, и п р оф ан а ^ в этой обла сти лучше всего молчать. Г армаш и молчал. Ему было жутко от это ­ го своего молчания, он чувствовал, что молчание перерастет в какую-то политическую двусмысленность, что оно д аж е преступно, что разговор на эту тему облегчил бы его, но все вокруг него молчали, молчал и он. — Встречал вас в клубишке Архитекторов и осматривал созданный в ами дом, что возле з авод а «Шарикоподшипник». Приятно, и все же — не в современном духе. Я хочу с к а з а т ь— ничего от принятой сейчас на вооружение классики в нем нет. Дом , простите, и р а з д р аж а е т кое-кого. — Р а з д р аж а е т ? — Ну, дразнит. Тех, простите, кто хочет Рим в архитектуре воссоз­ д ать ,— проговорил он чуть слышно. — Кого именно р а з д р аж а е т ? — спросила она тоже шепотом. — П апа , вокзал! — завопил мальчик, прерывая их разговор. Городской агент Д ом а отдыха, тощий грек с длинными волосами, склонив голову, сосчитал прибывших. «Все!» — промычал он в ажно и с т а л д ел ать круги в о зле вокзала , ища попутчиков: автобус на две трети пуст, государство терпит убытки! Отдыхающие терпеливо ж д а л и агента. Евдоша, прислонясь к стене вокзала , теплой и широкой, радостно смотрела на бульвар с незнакомыми деревьями; на улицу, статную, к а ­ менную, ясную, бездарную архитектурно, но житейски приятную; на б л а ­ гословенное море, огибающее бульвар. Курчавый Федор, с шумом бросив у ее ног чемодан, сорвал с себя толстое драповое пальто, в которое поче­ му-то н ар ядил его отец, и подб еж ал к черной раковине радио. — Папа ! Немцы опять бомбят Лондон. — Д а , вкатывают, — пробормотал Гармаш , не пояснив: кто и кого вкатывает, вталкивает, кто и куда въезжает. Автобус миновал предместья. Пок а з али с ь поля кукурузы,— словно множество громоотводов. Мелькнуло село с новыми черепичными к ры ­ шами, полура зрушенная церковь. На перекрестке, там, где шоссе по вор а ­ чивает на Симферополь, а коктебельцам пора и на проселок,— дорожное управление, уверенное, что путешественникам жалко р асставать ся с пер ­ воклассной магистралью , с черным и вонючим асфальтом , поставило среди степи зеленую беседку и несколько скамеек: любуйтесь напослед- ки! Автобус, миновав эту наивную выдумку провинциального честолюбия, мчался к поселку Коктебель. Встретил ветер, мерный, крепкий, как бы говорящий стихами. Он у тв ержд ал , что постоянно бушует здесь у подножия скал, сду в а я мысли, не относящиеся к морю, горячему песку, волнам и нежным кам еш к ам !— И отлично! И пусть будет так! Глава четвертая И пусть будет так! Евдоша проснулась. З а стеклами шумел и посвистывал сияющий ветер.