Сибирские огни, 1966, №6

K P I f lT l f lK A Павел ГЛИНКИН ЛИТЕРАТУРНАЯ ШИРЬ РОССИИ (П о страницам ж урнала «Д альн ий Восток ») ...И преисполнен силы дивной У шири русской на краю Ору восторженные гимны... ( А р с е н и й С е м е н о в 1. Горячий клю ч)1 Привольно раскинулась Россия, и во всех-то уголках слышен голос литературной столицы. Зато, к сожалению , не очень от­ четливо доходит до жителей центров щед­ рое многоголосье писателей периферии (есть такое слово, и не скоро, видимо, оно вый­ дет из обихода). Однако в последние годы интерес к местным организациям, к печат­ ному слову областей и краев быстро растет. Д а и не могло быть иначе, если произведе­ ния таких авторов, как Галина Серебрякова, Григорий Федосеев, Анатолий Иванов, Илья Л авров, Виктор Стариков, Павел Халов, Петр Проскурин, Гавриил Троепольскин и др.,— я говорю лишь о прозе,'— в значитель­ ной мере определившие уровень искусства ш естидесятых годов, увидели свет в «Доне», «Урале», «Подъеме», «Сибирских огнях» и «Дальнем Востоке». Российская литература становится действительно федеративной. Тем настоятельнее для критиков задача ее оперативного обозрения. Т алантливое про­ изведение, вовремя не замеченное,— это омертвление капитала, моральный ущерб. С другой стороны, наша инертность в поисках истинных ценностей создает условия для популяризации идейно неполноценных тво­ рений, размнож аемы х порою огромными тираж ами в модных изданиях. В этой связи и хотелось бы поговорить о ж урнале «Дальний Восток». Чем приме­ чательны опубликованные в нем произве­ дения? Распространенный образ последних лет, 1 «Дальний Восток», 1965. № 3. Д алее по тек­ сту в скобках номера ж урнала за 1965 год. особенно в прозе молодых беллетристов,— унылая и хмурая действительность, в кото­ рой обретается ж алкий страдалец, терпит невзгоды, изнемогая в тоске, скорбит, тер­ зается душою. Холодный, неуютный, порою даж е враждебный мир, окружающий его, усугубляет печаль, вы зывает у читателя тре­ вогу. Здесь же мы постараемся выяснить, как случилось, что в повести Анатолия Т ка­ ченко «Берег долгой зимы» (№ 5), внешне очень похожей на мелодраматические опы ­ ты последнего времени, нет главного сход­ ства с ними. Герои переживают уйму лиш е­ ний и бед, им поистине тяж ко, читатель дей­ ствительно сострадает, болеет за них душою,, а все же камня на сердце не остается, и невзгоды персонажей не наводят беспро­ светного уныния. Н аоборот,— и в этом тай ­ на мастерства,— у читателя возникает радо ­ стное чувство признательности художнику, влечение к изображ енному миру, ощущение торжествующей справедливости. Произошло это на самом краю России, где через пролив видны уже сопки С ах ал и ­ на. Их было пятеро, выпускников-фабзайцев, в жестокий военный год. Через десятки ки­ лометров морозно-лютого пути движ утся подростки к месту работы в заброшенный поселок на Амурском лимане. Один поот­ стал — он детдомовский, плохо питался, то­ варищ следит за ним: Юрка не будет ж а ­ ловаться, кончатся силы — ляж ет и умрет... Пришли в барак, решили распределить кой­ ки. Юрка схватил мешок, бросил на топчан возле печки: «Мой!» Никто не успел д аж е пошевелиться, хотя все приметили завидное местечко, каж дый прицелился к нему. Но